Владимир Мухин
Фото John Moore/Getty Images
Сегодня в Астане начинает работу девятая двухдневная встреча по сирийскому урегулированию. Как сообщает МИД Казахстана, помимо государств-гарантов – Ирана, РФ и Турции – в ней примут участие делегации правительства и оппозиционных групп Сирии, а также спецпосланник генсека ООН по Сирии Стаффан де Мистура и делегация Иордании. Принятия прорывных решений не ожидается.
По версии МИД Казахстана, «в ходе переговоров в Астане стороны намерены рассмотреть текущую ситуацию в Сирии, в том числе в зонах деэскалации, обсудить гуманитарные вопросы и меры укрепления доверия, а также скоординировать дальнейшие шаги по продвижению процесса урегулирования кризиса в этой арабской стране».
Как известно, ранее на конференции ЕС и ООН по Сирии в Брюсселе Стаффан де Мистура заявил о несостоятельности Астанинского процесса, если его организаторы не будут способствовать политическому разрешению кризиса в стране. МИД России с такой позицией не согласился и призвал спецпосланника ООН к диалогу и конкретным политическим решениям.
И вот Стаффан де Мистура во главе делегации ООН опять прибывает в Астану, чтобы участвовать в межсирийском диалоге. Хотя, судя по объективным данным, диалог получается однобоким. Как известно, не все представители вооруженной оппозиции в Сирии поддерживали Астанинский процесс и участвовали в инициированном президентом РФ Владимиром Путиным Конгрессе сирийского национального диалога (КСНД), который прошел в Сочи 30 января с.г. Не раз высказывали скептическое отношение к этому процессу и представители международной коалиции во главе США.
Между тем и в ООН, и американцами признается положительным факт создания в Сирии год назад в рамках Астанинского процесса так называемых зон деэскалации (ЗД). Несмотря на все сложности, эти ЗД в основном действуют. Хотя в силу различия геополитических интересов участников Астанинского процесса некоторые ЗД перепрофилировали свои функции. В Восточной Гуте при активном участии России территория ЗД полностью перешла под контроль сил Башара Асада. В Идлибе и кантоне Африн подобную зону контролирует Турция. И тут у Дамаска с Москвой, видимо, есть расхождения. Москва считает занятые турецкими войсками территории как ЗД, а Дамаск эти зоны трактует как оккупационные. В том числе оккупационными территориями считаются и обширные площади Сирии, которые удерживают силы коалиции во главе с США к востоку от Евфрата.
«Астанинский процесс буксует, видимо, еще и потому, что Дамаск и Москва с участием Турции и Ирана контролируют лишь около 60% территории страны, – отмечает военный эксперт генерал-лейтенант Юрий Неткачев. – А очень важные в экономическом отношении земли, где имеются многочисленные нефтяные и газовые месторождения, контролируются американцами и их союзниками. Вот они, пытаясь втянуть в зону своих интересов арабские страны, и хотят вместе с ними диктовать свои условия по политическому устройству Сирии». Эксперт отмечает, что в подобном ключе оценивает ситуацию и российский Генштаб. К примеру, совсем недавно, выступая на международной конференции в Москве, начальник Главного оперативного управления Генштаба РФ Сергей Рудской заявил, что со стороны Запада и США «мы продолжаем наблюдать попытки размыть результаты сочинского КСНД, предоставить эксклюзивное право эр-риядской группе сирийской оппозиции диктовать свои условия при ведении переговоров по политическому урегулированию». При этом в России отмечают, что Дамаск и Москва готовы в конструктивном ключе вместе с оппозицией работать над новой Конституцией Сирии и вести переговоры как в Астане, так и в Женеве как главной площадке ООН по межсирийскому диалогу.
Но у коалиции во главе с США, видимо, свои планы. Дамаск со ссылками на арабские соцсети сообщает, что «в нарушение всех международных норм и без разрешения законного правительства США и их союзниками в Сирии создано 14 военных баз». Многие из них функционируют на территории нефтегазовых объектов, в основном в восточной части страны. Сирийская военная разведка отмечает, что сейчас в Сирии в опорные пункты переоборудованы нефтяные заводы «Аль-Изба», «Аль-Джафра» и «Аттала». При этом самая крупная военная база США построена на территории нефтяного поля «Коноко» (провинция Дейр-эз-Зор), где размещается до 800 военнослужащих армии США. Именно в районе «Коноко», как известно, в ходе боя ВВС США были уничтожены в феврале 2018 года бойцы-славяне сирийского ополчения, которых ряд СМИ посчитали сотрудниками одной их частных военных кампаний.
После анализа таких данных становится очевидным, что режиму Асада и его союзникам вряд ли удастся политическим путем поставить под свой контроль углеводородную инфраструктуру страны, расположенную восточнее Евфрата. А силовые попытки в этих условиях грозят перерастанием в настоящую войну. При этом подключение к военным действиям Израиля (под видом борьбы с шиитскими формированиями в Сирии) говорит о том, что угроза крупномасштабной войны существует и на западе страны. Борьба с террористами здесь уходит на второй план, а главные мотивы игроков сосредоточены на чисто геополитических и военно-экономических целях.
комментарии(0)