Андрей Терехов. В Вашингтоне официально заявляют об успехах тесного сотрудничества с Москвой на иранском направлении. Неофициально же российская политика в адрес Тегерана характеризуется как «осторожная». В США, похоже, понимают причины такой осмотрительности Москвы, опасающейся дестабилизирующего влияния Ирана на Северном Кавказе и в Центральной Азии. Но не готовы учитывать все озабоченности Москвы.
«Ситуация очень серьезная, поскольку мы никак не можем найти решение, которое реально давало бы шанс остановить Иран, движущийся к обретению ядерного оружия, – рассказывает в беседе с «НГ» источник, близкий к администрации президента США Барака Обамы. – Если посмотреть на то, как развивается ситуация, то можно сказать, что сейчас дела плохи, а завтра они будут еще хуже. Причем завтра – это вопрос не лет, а месяцев».
Источник считает, что удар по иранским ядерным объектам возможен с политической и с технической точек зрения. «Удар могут нанести как США, так и Израиль. Но вопрос в том, хочет ли кто-то такого поворота? Я не знаю ни одного человека, который ответил бы положительно. Однако если встанет выбор между ударом и ядерным Ираном, силовой вариант будет серьезно рассматриваться. Но это не будет окончательным решением проблемы, а, возможно, лишь его частью», – заключает собеседник «НГ» в Вашингтоне.
До сих пор на Иран, кажется, не возымели действия ни дипломатические уговоры, ни экономические санкции. «Мы движемся в неверном направлении», – делает вывод он. В Вашингтоне надеются, что усиление экономического давления вызовет недовольство внутри Ирана и заставит Тегеран пересмотреть приоритеты. Может быть, это и случится, но не исключено, что перемены произойдут слишком поздно, рассуждает источник.
Кого в этом винить? При чтении американской печати порой создается образ Москвы, которая готова в угоду своим коммерческим интересам пренебрегать предупреждениями Вашингтона о том, какие серьезные последствия создало бы становление ИРИ как ядерной державы. Впрочем, известно, что именно Москва еще в 1991 году обращала внимание американцев на тревожные заявления иранских деятелей относительно перспектив использования атома. Тогда американцы к Москве не прислушались.
Сейчас же у России есть свои основания проявлять осторожность во всем, что связано с персами. И за океаном, судя по словам нашего собеседника в Вашингтоне, понимают, что мотивировки у РФ не только коммерческие. «Россия не хочет появления ядерного оружия у Ирана. Но одновременно для нее ядерный Иран не означал бы конец света. Иран не направил бы свое ядерное оружие против России... Но доверяет ли Россия Ирану? Нет. Считает ли она, что распространение ОМУ – это хорошо? Нет. Уверена ли она, что сможет договориться с нынешним иранским руководством? Нет», – продолжает источник.
Однако при этом Россия помнит о том, что Тегеран может сыграть негативную роль в Чечне, а также в Таджикистане. «Многие в России опасаются, что в случае обострения отношений с Ираном он может существенно осложнить ситуацию на Северном Кавказе и в Центральной Азии», – констатируют в Вашингтоне. «НГ» ранее сообщала, что иранцы преуспели в укреплении связей с отдельными российскими регионами, в частности с Татарстаном. Российские эксперты отмечали, что нельзя не учитывать потенциальное использование иранцами религиозного фактора для дестабилизации и подпитки сепаратистских настроений на Кавказе и в других регионах России.
Российские коммерческие интересы, в свою очередь, включают продажу вооружений, сотрудничество в сфере мирного атома... По словам нашего собеседника в Вашингтоне, Москва пытается сбалансировать свои интересы на иранском направлении – она не хочет ни помогать иранцам, ни воевать с ними.
В итоге в США считают, что Россия ведет торг: что американцы сделают для РФ, если она пойдет на известный риск конфронтации с Тегераном?
Пока не вступивший в силу российско-американский Договор 123 о сотрудничестве двух стран в сфере мирного атома в США называют своеобразной компенсацией России за ужесточение линии в отношении Ирана. Специалисты также предполагают, что переговоры о выгодных поставках российских вооружений Саудовской Аравии это «плата» Москве за то, что она воздержится от военно-технических связей с Ираном.
В то же время США вынуждены делать поправку на «бюрократические сложности» и возможные расхождения во взглядах на проблему между российским Белым домом и Кремлем. «Один парень говорит: я – прозападный и хочу, чтобы Россия развивалась с опорой на высокие технологии. А второй тут же заявляет о своем фундаментальном недоверии к Западу и о важности нефти и газа для экономики», – сетует источник, не зная, к кому из этих двух «парней» следует больше прислушиваться.
Как бы то ни было, по его словам, в Вашингтоне многие понимают сложность мотивов осторожной политики Москвы. «Но это не означает, что администрация готова учесть все озабоченности России. С одной стороны, ей приходится считаться с Конгрессом, с другой – с лоббистскими группами. Кроме того, головную боль доставляют Афганистан и Пакистан...» – констатирует он.
Дипломатическое маневрирование России с Ираном заставляет задуматься и Вашингтон. В США сохраняется серьезное недоверие к Москве как к очень сложному партнеру, использующему искусную тактику, говорят в Вашингтоне. В качестве примера приводят эпопею со строительством российскими специалистами первой иранской АЭС «Бушер»: иранцы получили электростанцию позже и на несколько иных условиях, чем рассчитывали. «Их крылья оказались подрезанными», – говорит источник, вероятно, имея в виду договоренности о возвращении отработанного ядерного топлива из Ирана в Россию.
Вашингтон–Москва
