Светлана Сухова
Торбьерн Ягланд имеет за плечами богатый опыт политической и государственной деятельности.
Фото Reuters
Бывший премьер-министр Норвегии и действующий глава Нобелевского комитета Торбьерн Ягланд сегодня вступает в должность генерального секретаря Совета Европы. Он был избран во вторник на сессии Парламентской ассамблеи Совета Европы (ПАСЕ). Выборы проходили в сложной обстановке в связи с тем, что Ассамблея сняла две кандидатуры как не отвечающие всем критериям избрания на пост генсека.
Торбьерн Ягланд, которому 58 лет, начал политическую карьеру членом Норвежской рабочей партии, был ее председателем в 1992–2002 годах и уже 20 лет является заместителем главы Социнтерна. В 36 лет стал премьер-министром, потом возглавлял МИД, а с 2005 года – парламент Норвегии.
Новый генсек рассчитывает добиться взаимопонимания с Москвой. В эксклюзивном интервью он отвечает на вопросы по поводу обстоятельств его избрания и проблем в отношениях между Россией и Советом Европы.
– Господин Ягланд, как вы считаете, насколько непростая атмосфера, сопровождавшая выборы, отразится на ваших отношениях с Ассамблеей?
– Тот факт, что я получил весьма небольшое число «чистых бланков», то есть непроголосованных бюллетеней, и то, что две трети голосов были отданы в мою пользу, дают мне уверенность в завтрашнем дне. Все разногласия между ПАСЕ и представителями различных стран для меня не существуют, мы все равно не сможем их полностью преодолеть, но мы будем стараться сделать это. Я совершенно не боюсь того, что нынешнее голосование как-то скажется на моих отношениях с Ассамблеей. Напротив, уверен, что работа с различными группами в ПАСЕ принесет успех.
– Комитет министров СЕ, делавший упор на выдвижение в качестве кандидатов в генсеки людей, имеющих опыт работы в исполнительной власти, рассчитывал, что это поможет новому руководителю организации быстрее находить взаимопонимание с руководством стран-членов. Это так?
– Думаю, да. Мой опыт работы на должностях в правительстве, когда я был, что называется, на «короткой ноге» с премьер-министрами и с президентами, поможет мне в принятии многих решений. Особенно там, где речь идет о внешнеполитических вопросах.
– Члены российской делегации не скрывали удовлетворения от нынешнего исхода голосования. У них есть повод для радости?
– Я сам рад, что меня поддержали россияне. Очень долгое время отношения между нашими странами – Россией и Норвегией – являли пример дружбы и взаимопонимания. Я бы хотел продолжить традицию. А когда ситуация пограничная и опасная, всегда помогает простой прагматичный диалог. Я знаю, что многие члены российской делегации видят во мне не того, кто намерен создавать проблемы, а кто намерен их решать.
– Насколько далеко, по-вашему, Совет Европы готов зайти в проявлении терпимости в отношении России, которая систематически не выполняет обязательств перед СЕ?
– Я считаю, что Россия все же примет во внимание мнение других стран и международных организаций. Я знаю, что у этой страны есть богатый опыт на этом поприще. Свою задачу я вижу в том, чтобы найти такой путь, чтобы отношения между Советом Европы и Россией не ухудшились, а только улучшились. Чтобы мы объединили усилия для достижения этой цели.
– В начале января в России повсеместно заработают суды присяжных. Так что если 6-й протокол к Европейской конвенции по правам человека об отмене смертной казни не будет ратифицирован, мораторий на вынесение смертных приговоров закончится. Россия опять нарушит обязательство перед СЕ. И опять безнаказанно?
– Я бы не хотел вдаваться в дискуссию по этой теме, но готов ее кратко прокомментировать. Я обращаю ваше внимание на то, что существует Европейская конвенция по правам человека и каждой из стран-членов нужно всего лишь соблюдать ее нормы.
– Вы можете представить себе Совет Европы без России?
– Я очень надеюсь, что Россия заинтересована в том, чтобы оставаться членом Советом Европы, и что остальные страны понимают преимущество того, что Россия остается в числе членов СЕ. Для меня лично ответ на ваш вопрос ясен, и он краток – нет. Раз Россия стала членом СЕ, то мы должны продолжать дальше в этом направлении, а не обсуждать варианты ее ухода.
– В России бытует мнение, что, как бы ни попирались устои Совета Европы, России не грозит исключение – Страсбург заинтересован в ее членских взносах и в возможности вести острые политические дискуссии, поставщиком тем для которых также является Россия. Насколько такая позиция оправданна?
– Я осведомлен, что Россия платит огромные деньги в бюджет Совета Европы, но это – не предмет для обсуждения при решении вопроса о ее членстве в СЕ. Чтобы лишить членства, нужно анализировать действия страны, как она выполняет свои обязательства, соблюдает права человека, а не то, сколько она платит. Взнос – не повод для того, чтобы закрывать глаза на нарушения. Россия, и я в этом уверен, представляет интерес для Совета Европы не в силу величины своего взноса, а потому, что она – настоящее поле, на котором можно взрастить ростки демократии и прав человека. Состав российской делегации показывает, что Россия осознает важность Совета Европы как организации.
– Госдума России попросила от Совета Европы три разъяснения по тексту 14-го протокола в интересах ратификации этого документа. Вы будете продвигать рассмотрение этого вопроса в Комитете министров?
– Пока рано делать выводы, но меня лично радует тот факт, что Россия продемонстрировала готовность к совместному рассмотрению этого вопроса и к дальнейшему принятию 14-го протокола.
