Андрей Терехов.
В свое время Вашингтон отказался от предложения Москвы о совместном использовании Габалинской РЛС.
Фото Reuters
За улучшение российско-американских отношений взялся влиятельный демократ, председатель Комитета по Вооруженным силам Сената США Карл Левин. Он намерен продвигать идею развития сотрудничества с Москвой не только на Капитолийском холме, но и в администрации президента. По мнению экспертов, Вашингтон начал многоходовую комбинацию по ПРО, на которую могла бы позитивно отреагировать Россия.
До сих пор тема возведения американского противоракетного щита не значилась в числе приоритетных для администрации Барака Обамы. Президент-демократ публично не отказывался от любимого проекта своего предшественника, однако обещал изучить все «за» и «против» до развертывания системы.
Как отмечают в Вашингтоне, планы по размещению 10 противоракет в Польше и мощного РЛС в Чехии будут позднее в этом году рассмотрены в рамках обзора оборонной политики, который проводится каждые четыре года. Многие российские, польские и чешские аналитики, впрочем, практически не сомневаются, что ПРО США все-таки будет развернута в Европе. Начало строительства объектов, кстати, намечено на этот год. Тем интереснее заявления демократа Карла Левина, председателя влиятельного Комитета по ВС Сената США, прозвучавшие в конце минувшей недели. По мнению Левина, у России и США есть шанс достичь «реального прорыва» в отношениях благодаря сотрудничеству по ПРО.
Одним из общих важнейших интересов Москвы и Вашингтона сенатор назвал недопущение обретения Тегераном ядерного оружия. «Иран увидел бы, что Россия и США сплачиваются для защиты от иранской угрозы... Не думаю, что можно преувеличить последствия такого потенциального партнерства», – рассказал Левин. Он признался, что уже обсуждал этот вопрос в частном порядке с госсекретарем Хиллари Клинтон и помощниками Обамы и они якобы положительно отреагировали на это предложение.
Выступление Левина может восприниматься как признак позитивной динамики в разрабатываемой российской политике администрации Обамы. Впрочем, по сути, сенатор позаимствовал изначально российскую идею. Как напомнил заместитель директора Института проблем международной безопасности РАН профессор Алексей Богатуров, российская позиция, сформулированная еще в прошлом году, заключалась в том, чтобы рассматривать проблему сдерживания Ирана в контексте совместного российско-американского или же российско-натовского взаимодействия.
«Самым красивым элементом нашего предложения была идея по совместному использованию РЛС в Габале (Азербайджан). Но американцы этого не очень хотели. Одновременно Россия не скрывала своего весьма настороженного отношения к ядерной программе Ирана в принципе, но говорила, что политика постоянного нагнетания напряженности препятствует достижению взаимопонимания», – сказал эксперт. В интервью «НГ» Алексей Богатуров предположил, что возвращение к продуктивному обсуждению иранской темы в российско-американских переговорах было бы реально. Тем более что ранее Обама публично заявлял, что в числе его приоритетов – «эффективная выработка американской политики на иранском направлении» и «попытка установления более продуктивных отношений с более уверенной Россией».
Как отмечает профессор Богатуров, Вашингтону следует учитывать, что скорее всего Россия будет твердо стоять на том, чтобы в центре обсуждения был вопрос о ПРО. «Если американцы к этому были бы готовы, думаю, разговор бы получился достаточно продуктивный по разным аспектам ситуации вокруг Ирана», – сказал наш собеседник. Но если проблемы развертывания ПРО в Европе и сдерживания потенциальных военных ядерных амбиций Ирана опять будут рассматриваться изолированно, то, вероятно, все вернется на круги своя.
Эксперты полагают, что заявление Левина может быть частью многоходовой комбинации Вашингтона, окончательный исход которой пока неясен. Во всяком случае, он скорее будет зависеть от заокеанских партнеров Москвы, поскольку российская дипломатия уже сделала все что могла для привлечения американцев к диалогу по ПРО. Российским дипломатам остается лишь повторять о заинтересованности Москвы в «равноправном многостороннем взаимодействии с участием России, США и европейских стран, которое должно начинаться с совместного анализа ракетных угроз». «Мы такое взаимодействие готовы развивать. Наши предложения на этот счет хорошо известны. Они полностью остаются в силе», – заявил 30 января МИД России.
Судя по словам министра обороны США Роберта Гейтса, одно из важных расхождений Москвы и Вашингтона касается их оценок сроков обретения иранцами ракетного потенциала, способного угрожать Европе и российской территории. Согласование технических вопросов, впрочем, могло бы пойти легче, если бы этому не препятствовали отрицательное политическое давление и недостаток доверия между Москвой и Вашингтоном.
