Андрей Терехов.
По инициативе США на завтра намечена встреча министров иностранных стран – членов НАТО. На повестке – будущее диалога Россия–НАТО в свете последних событий на Кавказе. Вашингтон пытается наказать Москву за поражение Грузии, но в результате под вопрос ставятся многие наработки взаимодействия России с Североатлантическим союзом. Эксперты полагают, что полностью сотрудничество по линии РФ–НАТО остановлено не будет.
Встречу министров иностранных дел стран – членов НАТО созвала госсекретарь США Кондолиза Райс. Reuters со ссылкой на посла США в НАТО Курта Волкера сообщает, что союзники рассмотрят будущее диалога Россия–НАТО. Такой анализ отношений вызван «российским вторжением в Грузию», отметило агентство. В Вашингтоне уверены, что российская операция в Закавказье «не должна остаться без последствий», несмотря на то что применение Россией силы против грузинских вооруженных сил, по мнению юристов, полностью оправдано с точки зрения международного права: Москва воспользовалась правом на самооборону, поскольку в ходе агрессии Тбилиси против Южной Осетии погибли российские граждане.
Тем не менее Вашингтон продолжает обвинять в эскалации насилия в Закавказье исключительно Россию. В минувшую субботу Райс, вернувшись из поездки в Тбилиси, заявила: «Чего добьются русские, так это демонстрации того, что они способны использовать огромную региональную мощь против маленького соседа... Не думаю, что это хороший момент, чтобы продолжать отстаивать аргумент, согласно которому Россию следует рассматривать как ответственного члена международной системы». По словам Райс, в Брюсселе министры посмотрят, придерживается ли Россия соглашения о прекращении огня, а также направят «сильный сигнал» в поддержку Грузии.
Словесный сигнал может быть подкреплен рядом практических шагов. По словам Курта Волкера, посла США в НАТО, пока конкретная реакция на действия Москвы не согласована. Но министры рассмотрят вопрос о целесообразности регулярных встреч министров иностранных дел и обороны, а также послов стран – членов альянса с их российскими коллегами. Такие заседания проводятся в рамках Совета Россия–НАТО (СРН) – главной структуры и форума для продвижения взаимоотношений между РФ и альянсом. Заседания СРН на уровне послов и военных представителей под председательством генсека НАТО проходят не реже одного раза в месяц, а дважды в год – на уровне министров иностранных дел, министров обороны и начальников генеральных штабов.
Судя по словам Волкера, на встрече в Брюсселе также может подвергнуться пересмотру диалог сторон на экспертном уровне в таких областях, как борьба с терроризмом, противодействие наркотрафику и противоракетная оборона театра военных действий. Определенные достижения в этих сферах практического взаимодействия наглядно показывали успешный опыт и необходимость СРН. Что касается политической дискуссии в рамках совета – по ситуации на постсоветском пространстве, планам США по размещению элементов ПРО в Польше и Чехии, будущему Договора об обычных вооруженных силах в Европе и др., – к заметным прорывам она не приводила. Стороны довольствовались лишь констатацией факта, что состоялся откровенный обмен мнениями.
Последняя война в Закавказье – второе серьезное испытание для отношений РФ и НАТО после окончания холодной войны. Первым были бомбардировки Белграда самолетами НАТО в 1999 году. «Формат СРН, который сложился после восстановления отношений России и НАТО, временно прерывавшихся в связи с бомбардировками бывшей Югославии, предполагал создание около 20 рабочих групп по конкретным параметрам взаимодействия – таким, как ядерная политика, антитерроризм и др. В силу этого совет становился механизмом не только взаимного информирования, но и практического сотрудничества», – заявил «НГ» Александр Никитин, профессор МГИМО, президент Российской ассоциации политической науки. Второе отличие нового СРН от прежнего формата взаимодействия заключалось в том, что Россия должна была стать равноправным участником принятия решений по ключевым проблемам безопасности. «Политика без сюрпризов» предполагала, что ни Россия, ни НАТО не будут предпринимать шаги в отношении друг друга, не «провентилировав» их предварительно через СРН. «В этом плане жесткая временная ситуация, заставившая российскую сторону быстро начать военную операцию в Южной Осетии без предварительного информирования Брюсселя после грузинского нападения на Цхинвали, не уложилась в формат СРН. Хотя Москва предложила срочный созыв Совета сразу после начала активной фазы военных действий», – сказал Никитин.
Совет Россия–НАТО – механизм многотрековый, мультифункциональный, который организует взаимодействие между Россией и Западом по десяткам направлений и перекрыть их все из-за конкретного регионального конфликта было бы сверхреакцией, считает эксперт. «Скажем, взаимодействие России и НАТО по линии планирования ядерной политики и политики в области нераспространения никак не связано с событиями в Грузии, и очевидно, что такое взаимодействие должно продолжаться. Точно также, как в самые тяжелые годы холодной войны продолжались переговоры по ядерному разоружению между СССР и Западом и достигались серьезные разоруженческие соглашения», – отметил Никитин.
Он предположил, что не может быть прервано и взаимодействие по линии контртеррористической деятельности. А вот изменение формата диалога Россия–НАТО в качестве реакции на события в Грузии вполне возможно. Разрыва отношений не последует, считает эксперт. Ведь альянс, несмотря на острые комментарии в этом конфликте в целом, вел себя весьма сдержанно и не предпринял враждебных действий на протяжении пяти дней операции российских войск. НАТО сохраняла выжидательную позицию, и «определенная психологическая и идеологическая сверхреакция после завершения активной фазы российской операции скорее является компенсаторным действием, которое уже не в силах изменить свершившегося факта», резюмировал Никитин.
