Минимум ракет для Путина и Буша

Владимир Путин и Джордж Буш по-разному смотрят на международную безопасность.
Фото Александра Шалгина (НГ-фото)

Первым конкретным результатом российско-американского саммита в Кеннебанкпорте стала договоренность о дальнейшем сокращении Россией и США своих ядерных вооружений. Москва в конечном счете может проиграть по части сохранения контроля над стратегическим и противоракетным потенциалом Вашингтона.

В заявлении министра иностранных дел РФ Сергея Лаврова и госсекретаря США Кондолизы Райс, опубликованном во вторник, говорится о намерении Вашингтона и Москвы провести переговоры в связи с завершением действия в 2009 году Договора о сокращении стратегических наступательных вооружений (СНВ). «Россия и Соединенные Штаты вновь заявляют о своем намерении осуществлять сокращения стратегических наступательных вооружений до минимально возможного уровня, отвечающего требованиям обеспечения их национальной безопасности и союзническим обязательствам», – говорится в заявлении. Стороны будут стараться добиться результатов как можно скорее.

Главные дипломаты двух стран подтверждают приверженность целям Договора о нераспространении ядерного оружия. При этом они рассматривают подготавливаемую договоренность как «еще один шаг» на пути реализации обязательств обеих стран по статье VI данного договора (предусматривающей движение к «безъядерному миру»).

Как известно, Договор по СНВ 1991 года предусматривает сокращение числа МБР США и России на одну треть или максимум до 6 тыс. боеголовок. Его действие заканчивается в 2009 году. Кроме того, между США и РФ в 2002 году в Москве с участием Владимира Путина и Джорджа Буша подписан Договор о сокращении стратегических наступательных потенциалов (СНП), который предусматривает сокращение сторонами «оперативно развернутых» боеголовок до 1700–2200. Как оценивают это заявление ведущие российские эксперты? По мнению директора Института США и Канады РАН, члена-корреспондента РАН Сергея Рогова, согласие на переговоры – отражение важных принципиальных договоренностей двух президентов. «Путин и Буш предотвратили сползание к новой холодной войне», – считает ученый. По его мнению, настало время своего рода военно-политического торга, когда стороны будут «разменивать уступки на уступки» в вопросах создания ПРО и ограничения стратегических вооружений.

В связи с этим рано говорить о том, какими конкретно станут новые договоренности. Однако очевидна необходимость сохранения механизма контроля, заложенного в Договор по СНВ. Без него практически неэффективен и заключенный в 2002 году Договор по СНП, так как по нему стороны должны лишь в 2012 году достичь установленных лимитов (1700–2200 «развернутых» боеголовок) и просто уведомить об этом друг друга. Какими могут быть новые ограничения? Они могут свестись к потолкам Договора по СНП, а могут быть несколько ниже, скажем, по 1500 боеголовок для каждой страны.

Как полагает эксперт, пока шансы на новое соглашение при нынешней администрации Буша все же можно оценить лишь как «50 на 50», но в любом случае переговоры создадут задел для договоренностей с новой администрацией США. Вместе с тем это важная часть общего «размена», где помимо договоренностей о стратегических вооружениях фигурируют российские предложения о сотрудничестве по ПРО – использовании двух РЛС и создании центров обмена информацией о пусках.

В то же время бывший начальник Главного штаба РВСН (1994–1996) и начальник Управления аппарата Совета безопасности России (1997–2002) генерал-полковник запаса Виктор Есин отмечает, что переговоры в Кеннебанкпорте – проявление «игры с открытыми картами», о которой говорил Путин. При этом Москва стремится к тому, чтобы в Восточной Европе не было американских противоракет и РЛС, способной просматривать всю европейскую часть России. За это Вашингтону предложены «пряники» – использование данных радиолокационной станции предупреждения о ракетном нападении высокой заводской готовности «Воронеж», которая строится под Армавиром, и РЛС СПРН «Дарьял» в азербайджанской Габале, а также создание центров в Москве и Брюсселе по обмену информацией о пусках ракет.

По мнению военного эксперта, американцы готовы «съесть эти пряники», но от третьего позиционного района своей стратегической ПРО возле Варшавы и Праги отказываться не собираются. Равным образом, по мнению Есина, стороны по-разному подходят к вопросу о контроле над стратегическими вооружениями. Российская сторона стремится сохранить контроль над сокращением стратегических наступательных вооружений, и американская вроде бы тоже за это, но понимает контроль по-своему. Американцы считают «неубиваемым козырем» тезис: «мы теперь не враги», а раз – не враги, тогда зачем нужны такие формы и процедуры контроля, которые закреплены в Договоре по СНВ. Они слишком сложны и затратны, и, как уверяют в Вашингтоне, лучше просто обмениваться информацией.

При этом США, по мнению эксперта, рассчитывают на контроль над российскими стратегическими ядерными силами через программу Нанна–Лугара, которая в этом году продлена на семь лет (по ней США выделяют России около 1,5 млрд. долл. на цели безопасного хранения ядерного оружия и утилизацию выведенных из боевого состава стратегических ракет). Однако они не хотят допускать россиян на свою территорию и не пойдут на включение такой процедуры в новое соглашение.