Борьба за скважину под солнцем

Лидеры развитых стран мира все громче бьют в колокола по поводу «наркозависимости» их экономики от нефти. Тем временем менеджеры нефтегазовых компаний этих государств не знают, что делать с полученными сверхприбылями.

В 2005 г. крупнейшая американская газонефтяная компания «Эксон-Мобил» получила рекордную чистую прибыль – 36 млрд. долл. Резко подскочили доходы «Коноко-Филипс», «Шеврон», а также британской «Бритиш Петролеум» и англо-голландской «Ройял Датч Шелл». Все они относятся к числу крупнейших в мире вертикально-интегрированных компаний, то есть занимающихся как добычей, так и переработкой, сбытом и нефтехимией.

Менеджерам этих фирм приходится разъяснять, почему в условиях разоряющих потребителя высоких цен на бензин, нефтегазовые компании позволяют себе купаться в деньгах. В обществе все громче звучат требования заставить нефтебизнес «поделиться с пенсионерами» через налог на сверхприбыль.

«Многие считают, что мы купаемся в деньгах», – пожаловался недавно председатель правления «Эксон-Мобил» Рекс Тиллерсон. Денег у корпорации действительно много, признается бизнесмен, однако она знает им применение. Например, у корпорации обширные планы инвестиций в разработку новых месторождений. Что касается пенсионеров, то «Эксон-Мобил» делится с ними, выплачивая возросшие дивиденды на акции, в числе владельцев которых числятся и пенсионные фонды.

Главный менеджер ВР Джон Браун сообщил, что в прошлом году его фирма получила доход в размере 26,7 млрд. долл., из них 13,9 млрд. будут реинвестированы. Фирма нацелилась на «новые» нефтяные районы – Прикаспийский регион, Россию и Анголу и продолжает работу в старых – Северном море и Мексиканском заливе.

Браун заверил своих слушателей, что ВР «возвращает» возросшие богатства инвесторам не только путем выплаты дивидендов по акциям, но и выкупая свои акции на рынке. Он оказался, похоже, единственным из руководителей крупных корпораций, признавшим, что фирма вынуждена сама себя выкупать – настолько трудно ей найти применение своим сверхприбылям. В действительности же, по данным экспертов, с этой необходимостью столкнулся широкий круг корпораций нефтебизнеса.

Проблема в том, что нефтедобывающие компании не могут найти применения потокам наличности. Доступ к новым месторождениям ограничен. Как отмечает авторитетный английский журнал «Экономист», практически все нефтедобывающие корпорации в прошлом году не смогли возместить в полном объеме добытую ими нефть, то есть получить доступ к новым месторождениям того же объема. Так, «Шелл» смогла возместить свои запасы лишь на 70–80% (а в 2004 году вообще всего на 50%), «Эксон-Мобил» – на 83%, ВР – на 95%.

По существу, вопрос доступа к разведанным месторождениям стал для нефтегазодобывающих корпораций самым узким местом в их деятельности. Узким еще и потому, что 77% разведанных запасов нефти (оценка, приведенная на днях американским сенатором Ричардом Лугаром) «контролируется правительствами» стран, где они находятся. Прежде всего это регион Ближнего Востока и Персидского залива. Правда, госконтроль над добычей нефти не исключает полностью участия иностранных фирм в местных нефтеотраслях, в частности, в качестве субподрядчиков, поставщиков оборудования, но все же значительно ограничивает его – и то лишь на этапе добычи нефти. Компании же стремятся получить доход по всей «вертикали» бизнеса – от переработки до реализации.

Таким образом, вопрос непосредственного доступа к месторождениям звучит как наиболее ажиотажная тема. Схватка ведется, как сто лет назад, жестко и с использованием всех имеющихся рычагов. Показательна в этой связи полемика, которую ведут правительства стран Запада с Китаем. Они осуждают китайцев за то, что те повышают ставки в борьбе за «захват» месторождений. Это, мол, проявление «старомодного меркантилизма» – нефть ведь и так есть в продаже. И в то же время сами энергично пробивают себе дорогу к новым месторождениям.

Ситуация, в которой оказались нефтегазовые корпорации, оказывает влияние на грядущий саммит «большой восьмерки» в Санкт-Петербурге. В ходе подготовительных мероприятий к этой встрече выявились две линии в подходах к обеспечению глобальной энергобезопасности. Если Москва, предложившая эту тему в качестве центрального пункта повестки саммита, делает упор на обеспечение достаточных по объему поставок энергоносителей на мировой рынок и равное обеспечение ими как «богатых», так и «бедных» стран, то Вашингтон дополнительно акцентирует внимание на необходимости доступа корпораций к новым месторождениям.

Американские министры, наезжающие в Москву для участия в мероприятиях по подготовке саммита «большой восьмерки», каждый раз используют беседы со своими российским коллегами и возможность для встреч в Кремле для того, чтобы ставить конкретные вопросы. Так, министр финансов США Джон Сноу на февральской встрече глав финансовых ведомств G8 и министр энергетики США Сэм Бодман на мартовском совещании министров энергетики «восьмерки» поднимали вопросы «обеспечения роста инвестиций» в газо- и нефтедобычу в России, что подразумевало прежде всего предоставление соответствующих возможностей американским фирмам.

Отвечая этим министрам, их российские коллеги делали упор на то, что рыночный характер российской нефтедобычи будет обеспечен сохранением децентрализации в этой сфере, то есть исключением появления в данной области монополиста, подобного «Газпрому». Вместе с тем иностранцам кое-что пообещали, в частности доступ к новым проектам по добыче газа и соответственно к экспортной «трубе». Конкретно речь идет о Штокмановском месторождении на севере, для освоения которого требуются огромные инвестиции и которое станет источником снабжения США значительным количеством сжиженного природного газа.

Обсуждение темы доступа иностранных фирм к месторождениям нефти и газа в России, видимо, достигнет пика на Санкт-Петербургском саммите «большой восьмерки». Следует ожидать, что иностранные партнеры президента Владимира Путина более настойчиво, чем в ходе подготовительных встреч, будут требовать предоставления их корпорациям широких возможностей по приобретению авуаров уже существующих российских нефтегазовых фирм и создания вместе с ними совместных предприятий в России.