Андрей Терехов. – Доктор Кордесман, в минувшую субботу Москва вновь предложила Тегерану обогащать уран для получения топлива для иранских АЭС на территории РФ. В чем, на ваш взгляд, причина недовольства Тегерана этим компромиссным вариантом?
– Это крайне непонятно. Россия определенно располагает мощностями для того, чтобы снабдить Иран топливом. Причем обойдутся такие поставки иранцам даже дешевле, чем если бы они осуществляли процесс обогащения у себя. Москва уже доказала, что является очень надежным поставщиком энергоносителей арабским странам. Казалось бы, неуступчивость Ирана по данному вопросу можно было бы объяснить националистическими мотивами. Но, к сожалению, более вероятным выглядит другое объяснение – это желание Тегерана нарушить режим распространения ядерного оружия.
– Как сказывается сотрудничество Москвы и Тегерана в атомной, а также в оборонной областях на отношениях России и США? Насколько серьезные последствия способны повлечь российско-американские разногласия на иранском направлении?
– Полагаю, что определенные трения по иранскому сюжету у Москвы и Вашингтона будут всегда. У России крупные интересы в Центральной Азии, она заинтересована в развитии торговли с Ираном. США же больше озабочены поддержкой, которую Тегеран оказывает терроризму, его оппозицией по отношению к Израилю и еще рядом аспектов. Отмечу, что Россия приняла конструктивное участие в попытках блокировать распространение ядерного оружия в Иране.
Есть факт продажи Россией вооружений Тегерану. Но на данный момент эти поставки решительно не изменят баланс сил в Персидском заливе и не скажутся на оборонных способностях самого Ирана. Так что прогнозировать исход трений по иранскому вопросу, который так или иначе отравляет отношения Москвы и Вашингтона, еще очень рано.
Следует помнить, что США конкурируют с различными странами по всему миру. Однако это не мешает Америке быть союзником. Если у Вашингтона и Москвы и существуют различия в интересах в Центральной Азии, есть у них и масса областей, где интерес общий. У России, граничащей с Ираном, есть непосредственные озабоченности – экономические и по безопасности. Они, естественно, будут отличаться от американских. Но у США ведь нет стопроцентного взаимопонимания и с европейскими союзниками.
– «Тройка ЕС» и Иран договорились продолжить переговоры по ядерной программе Тегерана в январе. Чего можно ожидать от этого нового раунда?
– Похоже, в правительстве Ирана нет единства. Президент Махмуд Ахмадинежад занял очень жесткую линию по вопросу ядерной программы. Некоторые участники переговоров со стороны Ирана проявляли большую гибкость. Полагаю, что судить об этих переговорах будут по тому, принесут ли они ощутимые результаты, а главное – появятся ли в итоге значимые гарантии нераспространения. Если конечным продуктом нового раунда будут лишь дополнительные требования Тегерана разрешить ему иметь полный цикл обогащения урана или новые отсрочки, такие результаты лишь усугубят ситуацию, а не улучшат ее.
– Велика ли вероятность удара Израиля по Ирану?
– Иран представляет собой гораздо более сложный и неоднородный набор целей, чем, например, в свое время был для Израиля Ирак. У Тегерана более совершенные системы предупреждения ПВО, сквозь которые пришлось бы пройти израильским ВВС. Возможно, пришлось бы осуществить десятки авиарейдов, а не одну атаку.
Иран будет непростой целью для Израиля до тех пор, пока нет полной ясности с мишенями – ядерными объектами. Впрочем, все это не исключает словесной атаки Израиля, которая может указывать на то, что тот еще не готов к действиям.
– Регулярно в СМИ появляются сообщения, согласно которым США, возможно, готовятся атаковать Иран с территории Ирака. Допускаете ли вы, что Америка применит силу против Исламской Республики?
– Попытка нанести удар по Ирану с иракской территории – это ужасный вариант. В Персидском заливе стоят авианосцы, в государствах залива существуют крупные авиабазы, наконец, США могли бы осуществить запуски крылатых ракет с подлодок. Впутывание сюда Ирака, на мой взгляд, относится больше к области политических спекуляций, чем к военным реалиям. Дело в том, что пока Иран будет восприниматься как государство, идущее по пути распространения ядерного оружия, США будут разрабатывать планы на случай чрезвычайных обстоятельств. Вашингтон будет анализировать действия иранцев, рассматривать варианты целей и нанесения ударов. Но разработка таких планов не обязательно означает, что удар будет непременно нанесен. Крупные державы, такие как США и Россия, имеют сотни подобных планов, которые приходится регулярно обновлять. Но это, отмечу, не означает, что они будут реализовываться.
– Две недели назад неизвестные обстреляли кортеж президента Ирана Махмуда Ахмадинежада. Ряд наблюдателей отмечают, что он теряет поддержку внутри страны. На ваш взгляд, насколько стабильно положение президента?
– Отвечу осторожно. Я испытываю в отношении этого президента большую озабоченность. Любой иранский президент может стать непопулярным для значительного числа сограждан, поскольку в стране нет единства мнений. На данный момент бросается в глаза неопытность Ахмадинежада, который совершает ошибки и периодически оказывается в непростых ситуациях с меджлисом. Но все президенты учатся. И далеко не ясно, может ли Ахмадинежад спровоцировать появление организованной оппозиции. Так или иначе президент подчиняется верховному религиозному лидеру страны аятолле Хаменеи.
Если президент продолжит делать ошибки, он вполне может потерять власть. Вариантов может быть несколько, причем вариантов, не подразумевающих насилия. Сместить президента с поста может верховный лидер. Контроль над Ахмадинежадом также есть у меджлиса и у Совета стражей исламской революции.
