Артур Блинов. Иранская ядерная программа выходит на первый план мировой дипломатии на весь ближайший месяц. Сегодня ее будут обсуждать в Москве министры иностранных дел России и Ирана – Сергей Лавров и Манучехр Моттаки, затем состоятся беседы российских официальных лиц с помощником президента США по национальной безопасности Стивеном Хедли. Он прибывает сегодня и будет встречаться, как предполагают, с секретарем российского Совбеза Игорем Ивановым и тем же Лавровым. В среду эту тему не обойдет и сессия Совета глав правительств ШОС в Москве.
Для России острота нынешних обсуждений связана с тем, что буквально в этот же период по планам строительства АЭС в Бушере должны начаться поставки первых партий ядерных топливных сборок для ее реакторов. А уже ровно через месяц, 24 ноября, иранский сюжет станет «гвоздем программы» на сессии Совета управляющих Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ).
Все указанные выше лица прибывают в Москву вслед за краткосрочным визитом госсекретаря США Кондолизы Райс, которая в очередной раз настаивала на необходимости передачи «иранского досье» в Совет Безопасности ООН – для принятия соответствующих мер, иначе говоря – санкций. На предыдущей сессии МАГАТЭ в конце октября вопреки позиции России была принята резолюция, предусматривающая возможность такой меры по истечении месячного срока, в течение которого Иран мог бы выправить ситуацию. В Москве Райс вновь услышала от Лаврова, что Москва против «передачи этого вопроса на рассмотрение других организаций».
Теперь российской стороне вновь придется выслушать иранскую аргументацию. Как стало известно, Моттаки не только добивается закрепления названной позиции Москвы, но и будет требовать, чтобы Россия как постоянный член СБ использовала свое право вето, чтобы не допустить принятия Советом Безопасности предложений о санкциях. В подкрепление к своему красноречию Моттаки привез «материальный стимул» – извещение о планах строительства в Иране еще одной АЭС. Об этом, правда, уже заявлял в Москве в сентябре вице-президент Ирана, глава Организации по атомной энергии Голям Реза Агазаде. Он упоминал возможность проведения «международного тендера», то есть пытался заинтересовать проектом и другие страны, прежде всего «европейскую тройку».
Ныне поход высших иранских руководителей в защиту своей ядерной программы будет продолжен. По сообщениям из Тегерана, 26 октября в Москву на сессию Совета глав правительств ШОС прибудет первый вице-президент Ирана Парвиз Давуди. Официально в ШОС, созданную в 2001 году, входят Россия, Китай, Казахстан, Киргизия, Узбекистан и Таджикистан. Однако за это время к ней уже присоединились в качестве наблюдателей Иран, Индия, Пакистан и Монголия.
Официальная повестка дня заседания совета предусматривает, согласно разъяснениям МИД РФ, «продвижение экономического, научно-технического и гуманитарного сотрудничества шести стран-участниц». Предполагается достичь договоренностей о создании фонда развития, делового совета и системы межбанковского взаимодействия, а также ряд решений по финансовым вопросам». Однако присутствие таких важных «наблюдателей», как первый вице-президент Ирана и премьер-министр Пакистана Шаукат Азиз, заставляет предполагать более широкую неофициальную повестку дня. В любом случае наблюдатели имеют возможности для выступлений и общения в кулуарах заседания. Налицо попытка повернуть ШОС лицом к их проблемам.
Показательны высказывания на этот счет премьер-министра Пакистана Шауката Азиза, сделанные им в прошлом году после принятия его страны в состав наблюдателей в ИРИ. «ШОС, включающая Россию, Китай, государства Средней и Южной Азии и Иран, теперь объединила стратегическую часть мира, где проживает почти половина населения Земли, и страны – члены организации имеют огромный потенциал». Таким образом, наблюдатели при ШОС явно рассчитывают вынести на дискуссию в рамках ШОС темы, не предусмотренные программными документами этой организации, включая вопрос о судьбе иранской ядерной программы.
Таким образом, «региональной организации нового типа», как ее иногда называют дипломаты, предлагается определиться по одной из самых острых международных проблем. От того, как она поступит в данном случае, во многом зависит и судьба иранской ядерной программы, и репутация самой ШОС.
