Артур Блинов. Показатель одобрения американцами деятельности Джорджа Буша, только что начавшего второй срок пребывания у власти в качестве президента США, составляет, по данным социологических опросов, 52%. Это гораздо ниже, чем у других американских президентов (кроме Никсона), переизбранных на второй срок в последние десятилетия. После переизбрания у Рональда Рейгана и Билла Клинтона рейтинг каждого из них был равен 62%, у Эйзенхауэра – 73%.
Низкая популярность не охладила намерения Буша воспользоваться вторым президентским сроком, чтобы оставить свой след в истории. По сведениям из его окружения, президент хочет зарезервировать себе в ней место под стать самым громким именам. Беседуя накануне инаугурации с журналистами, он сказал в привычной для него простоватой манере: «У меня очень плотная повестка дня, надо успеть сделать кое-что до того, как вы меня спишете со счетов».
Что же такого собирается сотворить Буш? Удивительно, но пока наименее ясными являются внешнеполитические очертания программы Буша. Дело в том, что президент и его ближайшие помощники говорят как бы на два голоса: то обещают сделать упор на дипломатию и улучшение подорванных иракской войной отношений с союзниками, то напоминают о твердом намерении продвигать дело «свободы и демократии».
Буквально на днях Буш пригрозил Ирану «военным вариантом» выяснения отношений. Очевидно лишь одно: президент США сохраняет за собой свободу действий и право на односторонние, в том числе и упреждающие вооруженные акции. В ответ на просьбу журналистов назвать сроки вывода американских войск из Ирака или по крайней мере время их сокращения, Буш ответил, что не видит в этом необходимости, поскольку избиратели «ратифицировали» нынешний курс в Ираке.
Гораздо более конкретно Буш говорит о планах во внутриполитической области. И также не считает себя связанным какими-либо обязательствами. Ранее он пообещал консервативно настроенным сторонникам принять меры против падения нравов – протолкнуть конституционную поправку против однополых браков. Теперь же Буш как бы внезапно обнаружил, что в Сенате эта идея не пользуется поддержкой. А посему он готов ждать.
Теперь на центральное место явно выходят социально-экономические мероприятия. Буш говорит, что примет, наконец, решительные меры по сокращению дефицита федерального бюджета (в текущем финансовом году приближающегося к 600 млрд. долл.). Он пока не раскрыл того, каким способом достигнет этой цели, однако и без таких пояснений курс доллара подскочил.
Еще один значимый пункт программы Буша – обещание упростить налоговый кодекс. Оно также в целом встречено позитивно, хотя мало кто верит в достижимость основной цели – отмены льгот для различных видов бизнеса. Наконец, главный и наиболее спорный пункт в программе Буша – проект реформы пенсионной системы. Имеется в виду ее частично приватизировать – разрешить работающим американцам молодого возраста переводить до трети своих налоговых пенсионных отчислений на особые счета и в конечном счете вкладывать эти средства в акции частных компаний. Поскольку вложения в акции обычно более доходны, чем любые другие, частичная приватизация, считают авторы этой идеи, позволит удовлетворить растущие потребности пенсионных фондов в деньгах, не прибегая к повышению общего размера отчислений либо даже снизив их.
В целом идея эта не нова. Ее, например, осуществил Российский пенсионный фонд в период, когда им руководил Михаил Зурабов. Сам Буш, оказывается, давно одержим этой идеей. В бытность губернатором Техаса он неоднократно выступал в пользу приватизированных пенсионных программ. Буш часто рассказывал своим слушателям, как один судебный дворник смог вложить деньги так, что на старости стал владельцем 750 тыс. долл.
Никто не сомневается в правдивости этой истории, но все знают, что на одного сверхудачливого дворника приходится масса неудачников. Иными словами, обращение к частному финансовому рынку подрывает гарантированность пенсии. Против плана Буша выступают профсоюзы и влиятельные круги Демократической партии.
Неоднозначно относятся к проекту президента многие республиканцы. За нее идеологи консерватизма. Однако многие законодатели-республиканцы считают, что «реформировать пенсии – все равно что коснуться «третьего рельса» (по аналогии с метро, где «третий рельс» – токонесущий).
Переизбрание добавило Бушу решимости. Ныне он не останавливается перед использованием тактики, которую все считают схожей с той, которой он готовил американцев к иракской войне. Буш бьет тревогу по поводу неизбежного пенсионного кризиса. По его словам, из-за роста доли пенсионеров пенсионные фонды полностью обанкротятся к 2040 году – надо срочно их спасать. Его оппоненты оспаривают эти расчеты.
Учитывая чрезвычайную напористость Буша, многие эксперты предсказывают неизбежную конфронтацию в Конгрессе по поводу предложенной им реформы. Вплоть до того, что инициатива президента негативно отразится на положении среди самих республиканцев.
И все же есть область полномочий президента, которая открывает перед Бушем возможность «оставить след в истории». Это назначение членов Верховного суда США, единственного органа власти, имеющего полномочия определять конституционность того или иного закона. Судьи Верховного суда назначаются пожизненно и сменяются лишь в случае смерти или тяжелой болезни. Сейчас естественным путем подоспевает замена последовательно нескольких судей, и Буш получает возможность превратить Верховный суд в сугубо консервативный орган.
Это даст консерваторам гораздо больше, чем даже нынешнее республиканское большинство в Конгрессе. Именно Верховный суд способен не только стать на пути однополых браков и других проявлений «современных нравов», но и серьезно отмотать назад многое из того, что считают правовыми завоеваниями американцев. В таком случае Буш сможет реально претендовать на то, что он оставил американцам весьма заметное консервативное «наследие» – настолько серьезное, что они не скоро смогут его преодолеть.
