Андрей Терехов. Александ Рар, директор Программы России и стран СНГ Германского совета по внешней политике, Берлин
═
Огромная симпатия к России наблюдается сейчас в самых широких кругах немецкого общества. События, подобные тому, что произошло в пятницу в московском метро, иначе как терактом не называют. Все сейчас задаются вопросом: что делать дальше? Большинство журналистов, комментаторов, политиков в Германии считают, что Россия неправильно ведет борьбу с терроризмом в Чечне, а точнее, что она ее вовсе не ведет. Высказываются мнения, что жесткие акции российских военных в Чечне лишь провоцируют новые атаки террористов или повстанцев, как многие их здесь называют.
В первую очередь Россия должна заниматься восстановлением республики: поднимать ее экономику, работать с населением, а не подавлять его. Многие в ФРГ полагают, что Москве необходимо вести переговоры с организованными повстанцами во главе с Масхадовым. Ведь мы, немцы, по-прежнему воспринимаем именно его в качестве чеченского лидера, равно как мы считаем Арафата лидером палестинцев. Большинство немцев уверены, что именно Масхадов – ключевая фигура для переговоров.
На закрытых встречах в Германии порой звучат мнения, что Россия вообще не способна справиться с ситуацией в Чечне. Следовательно, предлагается урегулировать проблему с привлечением ООН, европейских структур, а возможно, и НАТО. Вместе с ооновскими силами в Чечне можно было бы создать зону безопасности, как, например, в Косово, чтобы не только совместно бороться с терроризмом, но и доказывать местному населению, что у него есть будущее.
═
Эндрю Качинс, директор Московского центра Карнеги, Вашингтон–Москва
═
Начиная с лета прошлого года частота терактов в Москве возросла, и это свидетельствует, что терроризм становится частью повседневной жизни российской столицы. Я не предвижу каких-то существенных изменений в общественных настроениях в результате этого события. Однако в том случае, если в оставшиеся шесть недель до президентских выборов в России мы станем свидетелями серии подобной же силы атак, увязываемых с чеченскими террористами – а это вполне вероятно, – тогда российские граждане могут занять более критическую позицию к политике своего правительства в Чечне. Они могут прийти к выводу, что в результате этой политики их личная безопасность не возросла, а снизилась.
И все же наиболее вероятным следствием подобного развития событий может стать объявление в стране некоего подобия чрезвычайного положения и принятие на вооружение еще более жесткой линии в отношении Чечни, которая может получить – особенно в краткосрочной перспективе – широкую поддержку у российской публики. Увы, подобный ответ может лишь воспламенить антироссийские настроения в Чечне и мобилизовать еще больше террористов-смертников, и мы тогда станем свидетелем углубления взаимного отчуждения – подобного тому, что наблюдается в последние годы между израильтянами и палестинцами.
═
Арно Дюбьен, старший научный сотрудник Института международных и стратегических отношений, Париж
═
Франция очень активно реагирует на трагедию в московском метро. На официальном уровне теракт осуждается. Пресса и политологи, в свою очередь, подчеркивают неспособность российских властей решить чеченскую проблему, несмотря на заявления Кремля и его действия, которые представлены им как «политический процесс» (референдум и президентские выборы 5 октября). «Чеченский тупик», «авторитарный дрейф», «иллюзия стабилизации» – вот наиболее частые комментарии, которые можно сегодня услышать.
Полагаю, что взрыв в метро никак не повлияет на президентские выборы 14 марта. Вместе с тем парадоксально, что Владимир Путин, который был избран на волне обещаний восстановить сильное государство и покончить с чеченским терроризмом, не утратил доверия населения, несмотря на увеличение численности террористических атак. Русские скорее посчитают виновной власть в целом, как это было в случае с терактом на Дубровке, и предпочтут не видеть центральной роли их президента во всех ключевых событиях в стране.
В среднесрочной перспективе террористические акты окажут разрушительное воздействие на российское общество. Пропаганда насилия в политическом лагере питает реакцию радикалов (например, намеки Рогозина на выдворение кавказцев из Москвы) и тормозит перспективу демократизации, которая и так не является приоритетом для Владимира Путина. К сожалению, второй мандат Путина не придаст новый стимул реформам. Скорее мы станем свидетелями дальнейшего сужения демократического пространства и сворачивания структурных реформ. На внешнем же направлении мы будем наблюдать псевдосближение с Западом, который все более скептично смотрит на путь, избранный Россией.
═
Питер Уолдинг, директор исследовательского центра «Полиси Иксчейндж» при Консервативной партии, Лондон
═
Теракт в московском метро вызвал в Великобритании прежде всего огромное беспокойство: а безопасен ли подземный транспорт у нас в стране? Тот факт, что в России атаку спровоцировала чеченская проблема, лишь усиливает страх британцев, заставляя нас опасаться, что на очереди можем быть мы сами. И дело тут вовсе не в Ирландской республиканской армии (ИРА). Речь идет об участии Великобритании в войне в Ираке, результатом которой станет рост числа терактов. Трагедия в Москве позволяет нам осознать, насколько щекотлива и опасна та ситуация, в которой очутились мы сами.
