Дмитрий Суслов.
- Как вы можете прокомментировать идею создания трибунала по преступлениям в Чечне, выдвинутую в ПАСЕ германским социал-демократом Рудольфом Биндигом?
- По моему мнению, будет гораздо лучше, если Россия сама сможет убедительно разобраться с проблемой военных преступлений и безнаказанности в Чечне.
Однако на данный момент в отношении России существует огромная проблема доверия. Есть множество жалоб и призывов о помощи, и очень немногие из них были приняты, не говоря уже об удовлетворительном заключении. Каждый раз, когда я встречался в Москве с генеральным прокурором, я спрашивал, каков же прогресс в расследовании и предотвращении этих бесчисленных преступлений? То же самое спрашивает и Совет Европы - каков прогресс? И каждый раз с российской стороны звучит совершенно неубедительный и неудовлетворительный ответ.
Таким образом, если сама Россия по тем или иным причинам не может сама решить эту проблему, то, я думаю, Комитет по юридическим делам и правам человека ПАСЕ совершенно прав, утверждая, что необходимо принять меры иного характера.
- По каким критериям, на ваш взгляд, ПАСЕ будет принимать решение - рекомендовать или нет создание трибунала?
- Вопрос о критериях чрезвычайно серьезен, и он требует очень длительного размышления, консультаций и согласований. Эти критерии необходимо определить в высшей степени качественно и четко. Нам потребуется, я думаю, много времени, чтобы ответить на этот вопрос, и начало этому обсуждению будет положено на предстоящей сессии ПАСЕ, которая начнется 31 марта. Пока же рано делать какие-либо заключения.
- Из проекта резолюции Комитета по юридическим вопросам вытекает, что трибунал по Чечне должен быть создан СБ ООН по образцу Международного трибунала по бывшей Югославии. Однако Россия как постоянный член СБ ООН может легко заблокировать подобную инициативу. Насколько, по вашему мнению, реалистично учреждение подобного трибунала?
- Все это очень гипотетично, не так ли? Давайте подождем и посмотрим, что на самом деле произойдет. Я, естественно, надеюсь, что Россия создаст-таки убедительную правовую систему и обеспечит верховенство закона, что Россия сможет эффективно и без задержек рассматривать заявления о многочисленных преступлениях на Северном Кавказе. Это то, на что я надеюсь. Но я надеялся на это в течение 4 лет, и ничего не произошло. И в этой связи я могу понять Комитет по юридическим вопросам, который говорит, что если подобные необходимые изменения не будут происходить в рамках российской правовой системы, то мы должны быть готовы предложить альтернативу. И я могу поддержать эту позицию. С большой неохотой и к большому сожалению. Меня очень беспокоит тот факт, что те люди, которые ответственны за незаконные действия на Северном Кавказе, да и не только там, недоступны для правосудия.
