Марина Волкова ВЧЕРА в Хельсинки прошла очередная встреча на высшем уровне Россия - ЕС. Подобные мероприятия проводятся два раза в год, и обычно страны-участницы бывают представлены президентами. Однако Борис Ельцин вместо себя в Финляндию послал премьер-министра Владимира Путина, которому предстояло решать ключевые вопросы сотрудничества России с Европой и в частности с Финляндией.
Прежде всего стороны работали над совместным документом, который обозначил контуры стратегического партнерства между Россией и Европой лет на 10 вперед. ЕС уже представил России свой вариант этого документа, утвержденного на саммите в Кельне, Путин же привез свою программу - "Стратегия развития отношений с ЕС на среднесрочную перспективу 2000-2010 годов". В основном процентов на 70%, как утверждают высокопоставленные источники "НГ", тематика двух вариантов совместной программы совпадает. Но для Москвы важно, чтобы в этом документе были закреплены следующие положения. Во-первых, ЕС должен признать, что Россия является привилегированным партнером Европы на всем постсоветском пространстве. Во-вторых, отказаться от постулата, что Россия является только получателем помощи. Наша делегация убеждала Европу в том, что сама способна оказать ей посильную помощь, к примеру, в области космонавтики или строительства трансъевропейских коммуникаций.
Наша страна также давно и, в общем-то, безуспешно пытается принять участие в предстоящем восстановлении Косово. И хотя пока ни одного конкретного проекта на тендер не выставлялось, России уже закрыт путь к участию в конкурсе. А ведь бюджет, отпущенный на осуществление восстановительных проектов (к примеру, строительства разрушенных в Югославии мостов), довольно велик - около 4,5 млрд. долл. И российская делегация в очередной раз постаралась добиться права наших предприятий участвовать в тендерах. Для этого она предприняла попытку убедить Европу в необходимости подкорректировать само понятие гуманитарной помощи, включив в него помимо поставок палаток, медикаментов и продуктов снабжение электроэнергией и восстановление все тех же мостов.
У российской делегации было еще несколько вопросов к ЕС. Европа в очередной раз собирается расширять общий рынок, и Москва сильно опасается, что это негативно скажется на ее интересах. Прошлое расширение общего рынка Россия благополучно "проспала", и в результате положительное внешнеторговое сальдо снизилось почти в 2 раза, а выдвинутые постфактум Россией условия на ЕС впечатления не произвели и учтены не были. Интересует нас и будущее единой европейской валюты, "привязаться" к которой настоятельно нам рекомендовал ЕС. Антидемпинговые меры и навязываемая нам переработка отработанного ядерного топлива также входят в круг вопросов России к Европе.
Но события в Грозном, по времени совпавшие с визитом премьер-министра России Владимира Путина в Хельсинки, отодвинули на второй план главную цель его поездки - участие в саммите ЕС. Получилось, что Владимир Путин приехал в Хельсинки, чтобы объясниться с Европой по поводу проводимой Россией политики на Северном Кавказе, и нельзя сказать, чтобы это объяснение получилось удачным. Итоговая пресс-конференция, в которой помимо премьер-министра Финляндии Пааво Липпонена, главы Еврокомиссии Романо Проди и верховного представителя Евросоюза по внешней политике и безопасности Хавьера Соланы участвовал и Владимир Путин, как нельзя лучше проиллюстрировала слабость аргументации российских властей по части целей нашей политики на Северном Кавказе.
Повторив полюбившийся тезис о том, что Москва предпочла бы вместо военных действий перейти к переговорам, вот только не знает с кем, Владимир Путин заявил, что хоть Масхадов и не избирался в Чечне по российским законам, за него все-таки проголосовала большая часть населения этой республики. Лишь из дальнейших слов премьер-министра стало ясно, что Москва уже давно отказалась от идеи поддерживать Масхадова, хотя еще не более двух месяцев назад альтернативы ему, казалось, не было.
Путин озвучил главное условие для тех гипотетических переговорщиков от Чечни, с которыми Москва смогла бы разговаривать. "Мы должны выбрать тех, у кого руки не в крови", - сказал Владимир Путин. Именно с ними, видимо, когда таковые будут обнаружены, российский премьер и собирается обсуждать статус этой северокавказской республики.
Насчет взрыва в Грозном, о котором также спрашивали Владимира Путина его европейские коллеги, он заявил, что время взрыва на грозненском рынке совпало с его перелетом в Хельсинки, а далее добавил, что "не каждая спецоперация российских войск должна быть обязательно санкционирована правительством". В целом Путин признал проведение некой спецоперации в Чечне в среду вечером, но предложил увязывать ее с ликвидацией бандформирований, готовящихся к проведению террористических актов на территории России, а не со взрывом на рынке. "Был какой-то взрыв. Но это рынок - не рынок в привычном понимании этого слова. Это рынок вооружения, склад оружия и один из штабов террористов. А взрыв - это результат столкновений бандитских группировок", - таким образом прокомментировал Владимир Путин события в Грозном.
