Артур Блинов. Бывают периоды, когда вопросы экономики как бы заполняют практически все политическое поле – доминируют в общественном дискурсе, в повестках дня саммитов и иных международных форумов, в программах выступлений госдеятелей. Так было на минувшей неделе. Американский президент Барак Обама объявил готовившийся полгода план реформы регулирования финансовой системы. Саммит ЕС в Брюсселе сосредоточился на этой же теме и заодно на газовой безопасности. Наконец, экономические сюжеты занимали важное место в программах прошедших в российском Екатеринбурге двух саммитов – Шанхайской организации сотрудничества и БРИК.
О последнем – встрече лидеров Бразилии, России, Индии и Китая (первые буквы названий стран складываются в аббревиатуру БРИК) стоит написать особо. Это первый полноформальный саммит БРИК. Это еще не организация или группировка, но нынешний момент глобального финансово-экономического кризиса сделал БРИК реальностью.
А ведь всего шесть лет назад эта аббревиатура, созвучная с английским и французским словом «кирпич», существовала сугубо как умозрительное построение. В 2003 году ведущий экономист инвестиционного банка Goldman Saks Джим О'Нил обозначил им общность четырех названных стран – они быстро развиваются, отметил он, и к 2050 году войдут в число ведущих экономических держав мира. При этом Китай окажется на первом месте, опередив США. По оценке О'Нила, Китай и Индия превратятся в ведущих экспортеров промышленных товаров, а Россия и Бразилия – сырьевых.
В дальнейшем термин БРИК обрел самостоятельное экономическое значение. Он использовался как при оценке тенденций развития мировой экономики, так и в более практических целях, для анализа инвестиционных проектов, фондового рынка и т.п.
Постепенно БРИК получил и политическое звучание. Прошло, в частности, несколько встреч глав МИДов. Сначала – в рамках сессий ГА ООН, потом отдельно. Показательно, что поначалу министры как бы на ощупь вырабатывали повестку дня своей совместной работы, основном обмениваясь заявлениями в пользу международного сотрудничества как в политической и экономической областях.
Накануне саммита в Екатеринбурге за намерениями его участников уже следили все. Отмечалось, что на страны БРИК приходится 26% площади суши, на которых проживают 40% населения земли. ВВП стран БРИК – свыше 15 трлн. долл. – составляет 25% мирового. А валютные запасы достигли 40% мировых.
В центре внимания оказался вопрос именно о валютных запасах стран БРИК и о том, как они хотят ими распоряжаться в дальнейшем. Особые опасения со стороны США и других западных развитых экономик вызвали слухи о том, что страны БРИК предпримут какие-либо шаги по подрыву позиций доллара.
Эти страхи не оправдались. В заявлении из 16 пунктов, принятом в Екатеринбурге, присутствует ряд политических пунктов и призыв к перестройке мировой финансовой архитектуры, но нет никаких антидолларовых пассажей. Правда, участники саммита высказались за более широкое использование собственных валют для двусторонних платежей и предоставление ими займов МВФ.
Гроза миновала? Вообще-то и не должна была произойти. Ведь значительная часть из 2,8 трлн. золотовалютных резервов стран БРИК вложена в американские государственные ценные бумаги, прежде всего в облигации Казначейства США. В этих условиях любые действия, ослабляющие доллар, могут ударить по тем, кто разместил свои деньги в эти бумаги.
Вот почему именно страны БРИК настойчиво призывают Вашингтон избегать каких-либо действий, ведущих к обесценению доллара. Но налицо и их осторожные попытки постепенно сократить долю американских долговых обязательств, находящихся у них на руках. И высказывания лидеров этих стран в Екатеринбурге лишь подтверждают эти намерения.
Перед саммитом мировые СМИ и биржи позитивно прореагировали на слова вице-премьера и министра иностранных дел России Алексея Кудрина, высказавшегося в поддержку доллара. А ведь Москва – далеко не главный держатель американских облигаций. А их реакцией после саммита стали усилившиеся опасения.
Поведение финансовых органов стран БРИК напоминает действия человека, который пытается перестроить сложенную из многочисленных кубиков фигуру так, чтобы не рассыпать все сооружение. Пока это удается.
