Александра Самарина. Вчера президент открыл цикл своих антикризисных телевыступлений перед гражданами. Фрагменты беседы Дмитрия Медведева с ведущим еженедельной программы «Вести недели» канал «Россия» показал уже в пятницу. «В нашей жизни очень важно говорить правду и рассказывать о тех трудностях, которые сегодня переживает весь мир, переживает и наша страна. Я считаю, что и власть обязана говорить об этом откровенно и прямо, говорить и о тех решениях, которые принимаются для того, чтобы преодолеть кризис, и о тех трудностях, с которыми мы сталкиваемся» – таким образом глава государства сформулировал темы бесед «о главном».
Центром вчерашнего интервью стал трагический сюжет с пожаром в доме престарелых в Коми. Между тем в предприятии Медведева интересен не столько предмет первого разговора, хотя и он тоже очень важен, сколько мотивация идеи. Ясно, что примером для российского президента стали знаменитые «беседы у камелька» Франклина Делано Рузвельта, избравшего эту форму радиообщения с нацией в годы Великой депрессии после прихода к власти в 1932-м. Однако напомним, тогда речь шла не только об антикризисных рецептах, но и об ошибках предшественника Рузвельта.
Трудно ожидать от Медведева на первой же беседе анализа ошибок, допущенных правительством. Однако уже нынешний формат демонстрирует полный отказ власти от прежней стратегии в области пропаганды. До сих пор кризис преподносился в обязательной увязке с понятием «мировой финансовый». И негативные его последствия объяснялись исключительно влиянием внешних сил. Эти силы без конца персонифицировались, опираясь на стихийный народный антиамериканизм.
Если бы кризис закончился, как вначале и намекала власть, к лету или в крайнем случае – к осени, все и обошлось бы. Сегодня для власти ясно обозначились гораздо более глубокие последствия случившегося. Большинство которых трудно, а подчас и невозможно свалить все на США. Ситуация может усугубиться, если другие страны будут выходить из кризиса тогда, когда Россия продолжит пике. Граждане могут поинтересоваться причинами этого явления.
Осознав глубину и продолжительность падения российской экономики, власть впервые решилась об этом заговорить. Однако правда – горькое лекарство. И опасное. Гражданам редко нравится, когда им предлагают на долгий срок затянуть пояса. Объяснения могут показаться им неубедительными – особенно если они увидят, что сама власть экономить на себе не собирается. Чем больше слов – тем больше вопросов к оратору. Например, чем объяснить нарастающий зазор между благостной официальной пропагандой и суровой реальностью в виде резкого и неоправданного повышения тарифов.
Насколько откровенными будут выступления Медведева, покажет время. Уже сегодня возникает много вопросов: насколько способны ведущие госканалов задавать президенту острые вопросы? Не лучше ли было бы президенту совсем отказаться от собеседника? В конце концов он и сам способен определить, чем живет страна. Сам может выбрать тему очередной беседы. Не станет ли форма ответов на вопросы удобным самоограничителем для интервьюируемого?
Сомнение вызывает и идея многократной трансляции записи: таким образом лишний раз будет продемонстрирована ее вторичность. Идеальным форматом был бы прямой эфир, не повторяющийся и более частый, чем один раз в две-три недели.
Между тем на прошлой неделе случились и другие политические события, сопровождающие поворот власти к откровенности. Редакция газеты «Коммерсант» принесла извинения супруге президента Светлане Медведевой «за редактирование без необходимых согласований фотографии, опубликованной на обложке приложения «Стиль Часы» от 27 ноября 2008 года». Напомним: около месяца назад был уволен главный редактор этого издания. В газете тогда отрицали связь этой отставки с публикацией снимка. Теперь же – совершенно очевидно, что такая связь существует. Заодно выяснилось, что месседж рекламной кампании «Ъ» перед сменой хозяина Кремля под слоганом «не боимся главного» оказался чрезмерно самонадеянным. Главного, что бы и кто бы за этим термином ни скрывался, не бояться в нашей стране пока рано. А Андрею Васильеву – наш респект.
