Взрыв «бомбы» в деле о наследстве Олега Бурлакова

В Люблинский районный суд г. Москвы 22 декабря 2021 года был подан иск сестры покойного миллиардера Олега Бурлакова о признании ее и ее мужа наследниками активов умершего на основании завещания, вроде как признанного подлинным нотариусом Княжества Монако. А 28 октября 2022 года судья Кененов А.А. признал истицу Казакову В.Л. и ее супруга Казакова Н.И. владельцами – наследниками активов магната Бурлакова в равных долях.

Бомба, заложенная в порядок наследования ст. 1224 ГК РФ взорвалась, и ее осколки способны похоронить значительную часть российской экономики.

Сам по себе Гражданский Кодекс признается юристами адекватным документом для того времени, когда он создавался – с 1994 по 2006 годы. Но практика неумолимо выявляет дефекты некоторых статей, которые надо срочно ремонтировать, в частности, ст. 1224 о наследовании. Вот текст этой статьи из третьей части ГК, принятой в 2001 году:

«ГК РФ Статья 1224. Право, подлежащее применению к отношениям по наследованию

1. Отношения по наследованию определяются по праву страны, где наследодатель имел последнее место жительства, если иное не предусмотрено настоящей статьей.

Наследование недвижимого имущества определяется по праву страны, где находится это имущество, а наследование недвижимого имущества, которое внесено в государственный реестр в Российской Федерации, – по российскому праву.

2. Способность лица к составлению и отмене завещания, в том числе в отношении недвижимого имущества, а также форма такого завещания или акта его отмены определяются по праву страны, где завещатель имел место жительства в момент составления такого завещания или акта. Однако завещание или его отмена не могут быть признаны недействительными вследствие несоблюдения формы, если она удовлетворяет требованиям права места составления завещания или акта его отмены либо требованиям российского права».

Истцы, претендующие на наследство Олега Бурлакова, представили в Люблинский суд завещание, которое представляло собой рукописный текст без указания места составления, якобы подписанный лично завещателем. В Княжестве Монако допускается такая форма завещания.

Завещаний, заверенных юристами недружественных России стран, можно состряпать не один десяток на каждое наследство, ради которого имеет смысл тратиться на имитацию почерка и подписи. А за дополнительную плату на листок с готовностью поставит печать юрист султаната Тумба-Юмба, а то и из какой-нибудь авторитетной демократии.

В ст. 1224 не предусмотрена обязанность российского суда проверить – не представлена ли суду фальшивка. Действительно ли наследодатель проживал в данной стране в момент составления завещания? И что значит «последнее место жительства»? Был гражданином страны? Имел вид на жительство? Снимал номер к гостинице? Так, на дату составления спорного завещания Олег Бурлаков находился в Латвии. А помимо вида на жительство в Монако имел гражданство РФ, Канады и Швейцарии.

Представьте, что вдруг – дай им Бог, конечно, здоровья и долгих лет – умирают в Лондоне Роман Абрамович или Михаил Фридман, у которых в России многомиллиардные активы, имеющие стратегическое значение для экономики страны. И некая персона из Великобритании предъявляет в российский суд хорошо если один вариант завещания, удостоверенный неподкупными лондонскими юристами, в котором наследником может быть объявлен любой человек на нашей планете. Согласно ст. 1224 российский суд обязан будет признать такой документ действительным, даже если он вызывает подозрения.

Эти подозрения в деле о наследстве Бурлакова основываются на следующем. «Текст рукописного документа, называемого «завещанием», исследованного тремя лингвистическим экспертизами, приобщенными ответчиками к материалам дела и принятых судом, содержит явные пороки, позволяющие поставить под сомнение его подлинность», – сообщает Legal.Report (20.12.22 ). Например, в тексте документа указан «Фонд Казаковых Веры и Николая», однако такого юридического лица на момент составления завещания не существовало, соответственно, Бурлаков не мог выразить свою волю в отношении несуществующего юридического лица.

В ст. 1224 ГК есть слова о «недвижимом имуществе», но нет слов о «действующем бизнесе». Земля, здание, квартира могут долгое время находиться в подвешенном состоянии собственности, действующий бизнес – нет. Известно множество примеров, когда люди не вполне законно, а то откровенно криминальными способами, путем рейдерских захватов становились во главе бизнесов и быстро приводили их в состояние банкротства ради набивания собственных карманов. Оборудование резалось на металлолом, на бизнес брались/выдавались очевидно невозвратные кредиты, сотрудники увольнялись, им прекращали платить зарплату и т.п.

Процедура ведения бизнеса между смертью владельца и вступлением в собственность над бизнесом нового владельца фактически не урегулирована российским законодательством. А эта проблема становится с каждым годом все острее по мере ухода из жизни владельцев первого волны накопления капитала. Российская правовая система отвергла вековой зарубежный опыт, в котором упор сделан на сохранении функционирующего бизнеса, сохранении системы управления бизнесом, фактическом запрете на его дробление, вплоть до мелочей. Например, в некоторых странах собственником фермерского хозяйства не может стать человек, не имеющий соответствующим образом подтвержденной квалификации. В России же собственником (и что опаснее – управляющим) любого бизнеса может стать подставное лицо, зиц-председатель Фунт, за спиной которого действуют теневые дельцы.

Уже всем очевидно, что на период смены собственников временным управляющим должны быть запрещены все действия, которые потенциально могут повредить бизнесу – продажа/ликвидация производственных активов, выдача и взятие больших кредитов, увольнение/смена функция работников и т.п.

В сегодняшних условиях глобального экономического кризиса и тотальных антироссийских санкций любые завещания (как, впрочем, и все «законные решения») из недружественных стран должны быть безусловно признаны недействительными. А из нейтральных и дружественных, как минимум, сомнительными.

О срочной необходимости такой новеллы говорит ситуация с наследством Олега Бурлакова. Он скончался 21 июня 2021 года в больнице на территории РФ. Но только в октябре супруги Казаковы инициировали в Монако гражданское дело о признании действительным завещания от 21 октября 2019, потому что правящий в Монако клан монегасков раньше отказывался признавать эту бумагу. Решение по завещанию появилось как-то странно – слишком «вовремя». Но монегаски все же не решились на откровенное пренебрежение законодательством. И Казаковым пришлось подать аналогичный иск в российский суд, что и было ими сделано в декабре. А 9 марта 2022 года суд первой инстанции Княжества Монако выносит определение, в котором, как сообщает Legal.Report, указано: «…признать исковые требования Веры Бурлаковой (в замужестве Казаковой) и Николая Казакова недопустимыми за отсутствием необходимого для обращения в суд статуса…». То есть крайним в этом деле оказался исключительно российский суд. В Монако претензии Казаковых так и не признали сколько-нибудь обоснованными.

Если российские суды и впредь будут легализовывать подозрительные документы, то попыткам завладеть чужим наследствам не будет числа. И наследственные имущества людей станут источником благосостояния многочисленных аферистов, а также и шантажистов, которые смогут угрожать реальным наследникам любыми бумагами, якобы доказывающими их права на наследства усопших. Не пройдут мимо такой возможности и зарубежные спецслужбы, которые много постарались для подрыва высокотехнологичных отраслей экономики России в 90-е.

Как «мины» ст. 1224 ГК скажутся на составе и структуре крупной собственности в России? Кому достанутся разнообразные бизнес-империи, которые могут быть растащены на нежизнеспособные куски (вспомним приватизацию!) в результате неоднозначных – с точки зрения и права, и общечеловеческого здравого смысла – судебных решений?

Национальное законодательство о наследстве (наследовании) и судебная практика по таким делам нуждаются в кардинальном совершенствовании, чем обязаны срочно заняться обе палаты парламента, а также высшие российские судебные инстанции.

Прецедентный скандал с признанием подлинным и приобщением к делу рукописного подозрительного завещания Бурлакова еще аукнется российской экономике и правовой системе, если решение Люблинского суда не будет отменено в апелляции. Последняя практика крупных дел оставляет на это достаточно обоснованную надежду.