Театр начинается с выставки

Большой театр открывает двери не только новым спектаклям, но и выставкам.
Фото ИТАР-ТАСС

Нет, конечно, это не так. Театр начинается не с выставки. Он начинается с гала-открытия с президентом Медведевым и глинковским «Славься». Со скандальных и обиженных выступлений Николая Цискаридзе и штампа «национальный бренд». С очереди спекулянтов и бесконечного обсуждения бюджета реконструкции. Но все же...

Выставкой начинается его обычное ежедневное бытование, ежевечерний прием обычных гостей, а также прием гостей специальных, гастрольных. Одновременно само открытие театра дает старт и оправдание множеству проектов, которые наверняка ожидают нас в будущем. Ведь Большой – отличный повод поговорить в художественной форме о театре в целом, обратиться к немного подзабытой оперно-балетной тематике.

Сейчас в Большой с гастролями приехал миланский La Scala. Выступления артистов итальянского театра еще впереди: конечно, 12 ноября уже был исполнен «Реквием» Верди (дирижировал Даниэль Баренбойм, месяц назад назначенный художественным руководителем Ла Скала), но балеты «Эксельсиор» Ромуальдо Маренко и «Сон в летнюю ночь» Джорджа Баланчина приедут в декабре, а до оперы очередь дойдет только следующей осенью. Предваряя эти спектакли, в Москву был отправлен визуально-изобразительный десант театра – три десятка костюмов к спектаклям La Scala разных лет. Конечно, привезли эту выставку на закуску к основным музыкальным блюдам, но она приятно возвращает к не слишком популярной в выставочных календарях теме театральной сценографии.

Читать историю музыкального театра по сценическим костюмам – особое удовольствие. Пусть никуда не уйти от имен создателей, режиссеров и дирижеров, пусть театр второй половины ХХ века не так ориентирован на творения художников, как театр начала века. Но именно из этого материального мира рождается образ эпохи, вдохновленный музыкой, но подсказанный историей и жизнью.

Как рассказала генеральный директор La Scala Мария ди Фреда, все привезенные спектакли можно разделить на четыре исторических периода жизни театра. Самый ранний из них связан с именем Лукино Висконти – спектакль «Анна Болейн» 1957 года в свое время стал почти революционным не только благодаря прославленному режиссеру, но и из-за того, что главную партию в нем исполняла Мария Каллас, а декорации делал Николай Бенуа, художник из великой семьи, много лет работавший главным художником La Scala. Правда, на выставку приехали его костюмы не для Каллас, а для Чечилии Гасдии и Елены Образцовой – потерто-бархатные, увешанные фальшивыми жемчугами, но уже почти антикварные как в материальном, так и в историческом смыслах.

Следующая веха – 1970-е, время Джорджо Стрелера, вернувшегося в оперный театр после драматического, и Клаудио Аббадо, только-только ставшего не просто главным дирижером, но и художественным руководителем La Scala. Пара костюмов из «Симона Бокканегры» плюс три из «Макбет» – вот и вся эпоха, период смелой режиссуры, лаконичных декораций (макеты коих, впрочем, не привезли) и вполне классических костюмов.

Дирижер, по которому отмеряется третий исторический период выставки, – Рикардо Мути. В 1980-е неизменным остается Верди, но костюмы и декорации перестают скромничать. «Набукко» с безумными шлемами, псевдометаллическими накладками на струящиеся золотые длиннополые одежды играет пышностью и страстью. И пусть уже после ухода Мути «Аида» 2006 года превзойдет по своему безумству золота, цвета и материальности спектакли предыдущих лет. Наступает новый период, в котором театр становится еще более экспериментальным.

Франко Дзеффирелли ставит пышную, блестящую «Аиду» (костюмы этого спектакля расположены в самом центре экспозиции). Через год на сцене La Scala – «Тристан и Изольда» в скромных однотонных платьицах и шинельках. А затем выходит «Валькирия» с безумными костюмами от бельгийского дизайнера Тима ван Стенбергена – кожа, мех, шифон, чего там только нет (печально, что экспликации не раскрывают секретов использованных материалов, о которых порой можно лишь догадываться).

Мир оперы, в котором итальянцы – признанные короли, вполне уравновешивается другой экспозицией, открывшейся немного раньше в Мультимедиа Арт Музее. Мир балета, причем балета по преимуществу русского (тут уж исторически принято считать, что королевская корона принадлежит нам), представляет проект Dance in Voque – балетные фотографии на страницах знаменитого глянцевого журнала. Большой театр формально к этой истории отношения не имеет, но недаром специальный номер журнала открывается рассказом Майи Плисецкой про гастроли в Америку именно Большого.

Русские тут, конечно, доминируют. Начиная с классики вроде «Русского балета Монте-Карло» и Анны Павловой и заканчивая Ульяной Лопаткиной и Дианой Вишневой. Помимо Плисецкой – в мехах, в перьях и, конечно, в движении – тут и легендарный Рудольф Нуриев, и последняя звезда Большого (исходя из последних событий, для театра пока потерянная) Иван Васильев. Оба летящие, стремительные, напряженные, но такие разные. Нуриев, правда, есть и вовсе небалетный – вот он идет по лесу с букетом ландышей, тонкий, чувственный. А следом другая легенда – Михаил Барышников, снятый проницательной Анни Лейбовиц.

Вот серьезные и осмысленные Баланчин и Мясин – те, которые придумывали, творили без устали и также без устали женились на своих же балеринах (жены-балерины здесь же).

Здесь целая когорта Большого театра: Мария Александрова, Светлана Захарова, покинувшая ради Большого Мариинку, Наталья Осипова, теперь покинувшая Большой ради Михайловского. Сам Михайловский балет здесь тоже есть – эту декоративную фотографию активно тиражируют СМИ. Недалеко от нее и новый руководитель Начо Дуато, и прекрасная Пина Бауш в неизменных мужских ботинках.

Всех присуствующих не перечислить – около 120 снимков мировых фотографов – от барона де Мейера до Хорста, от Сесила Битона до Ричарда Аведона, от Хельмута Ньютона до Артура Элгорта – все то, что было напечатано в Voque за последние 13 лет. Меняется балет, меняется мода, меняется стилистика фотографии. Остается театр.