День защиты от детей

Наговорим банальностей. Пора вводить день защиты от детей вместо того, что отмечается в первый летний день. Защиты - это не значит, конечно, день противозачаточных средств (вульгарный юморок не по мне).

Просто дети, завтрашние взрослые, сегодняшние мои младшие братья, пустят вам кровь на газон и вывалят кишки на асфальт.

Так повелось, поколения развиваются по спирали, правильное чередуется с поганым. Были шестидесятники. Несмотря на общее осмеяние - отличные порывистые ребята, овеянные теплыми ветерками. Некоторый аналог первого большевистского призыва, водившего хороводы вокруг державной елки, вымазанной кармином. Красная елка, звездный билет┘ Не их вина, что елка оказалась бесплодной, как та смоковница.

А вот поколение "семидесяхнутых", может, и плясало, да на сковороде. Изворотливые комсомольские угри. Циничные малокровные ухмылочки. Жажда зарубежных шмоток. Презрение к Пленумам ЦК, но и к романтике старших. "Семидесяхнутые" не дали имен литературе.

"Восьмидерасты" молодцы. Они принесли новый импульс, означавший вседозволенность в пьянке и гулянке, и продвинули родную речь.

Поколение девяностых - им ныне тридцать и за - больное болото. Расслабленная наркотическая заумь, дегенеративный солипсизм, бесприютный стеб - максимум, который они вымучили для мира. Вечные инвалиды, те, с кем приходится уживаться и махаться нам, формирующимся в наши дни. Пафос, твердость, духовный поиск, авангардный мятеж, этими чертами мои ровесники, надеюсь, будут наследовать лучшим образцам. Надеюсь, будут имена и произведения. Мы просто обязаны проявиться и доказать историческую теорему. Чтобы из гробов зааплодировали костяные Катаев и Трифонов.

Но грядет следующее поколение. Отморозков. Жертва и палач в одном мурле. Крысы фиксируют чуму. Окрысившиеся юнцы отразят в своих бешеных гляделках распад. Уже сейчас в России два миллиона бездомных маленьких бойцов. Эти грядущие уже сейчас пробегают по улицам с увесистыми битами. С младых когтей они настроены на охоту. Они будут бить, ломать, подрывать, откусывать. Кокнут азербайджанца с арбузами, придушат православную монахиню-побирушку. Они с пеленок половозрелы, как солженицынские "малолетки". Книжки порвут, не читая. И карты порвут географические. И глобус могут расколоть (войска НАТО не позволят).

Крысы - агенты чумы.

Сможем ли мы, двадцатилетние, исправить следующее поколение? Чем, детскими книжками? Нет, книжки надо писать суровые, тяжелые, оправдываясь за свое существование перед собой и ледяной вечностью, а не перед плохишами.

Надо показывать "Спокойной ночи, малыши" нормального совкового качества. Переиздать за государственный счет Юрия Томина ("Шел по городу волшебник") или Софью Прокофьеву ("Лоскутик и облако"). Чудесные заманчивые жемчужные детские авторы с увлекательным сюжетом и охранительной моралью. Тупые родичи выкидывают такие книги на помойку, а детям включают телевизор с модным сериалом "Скажи молочнице прощай". А тридцатилетние филологи подмахивают смерти страны призывами умертвить и без того полуживую литературу.

В общем, все хотят быть как все. Поэтому и ждет нас капут. Все станет всем. Нужно же насильственное насаждение культуры и искусства - накопление в головах садовых золотого запаса.

Иду по улице. Семейка молодоженов со своим карапузом. Малыш горланит матерные песни Шнура. Родители - одобрительно зарделись.

Еду в электричке. Бабушка, папа, мама и маленькая девочка.

Бабушка: Вот когда молодая я была, ездила в Польшу. Там лестница такая старинная, средневековая┘

Мужчина (зевая): Какая-какая? Старовековая, нововековая┘ Кому это надо! Прошли те времена┘

Женщина: Мам, уймись. Не грузи Любку.

Девочка показывает язык.

На языке белоснежный облачный комок жвачки. Белое резинное яичко мастерски скатанного чуингама.

Новая жизнь. Новая тварь. Смерть вам и нам. Извините за банальность.