Лев Пирогов "Шел он от дома к дому, / В двери чужие стучал. / Под старый дубовый пандури / Нехитрый напев звучал. / В напеве его и в песне, / Как солнечный луч, чиста, / Жила великая правда - / Божественная мечта. / Сердца, превращенные в камень, / Будил одинокий напев. / Дремавший в потемках пламень / Вздымался выше дерев..." (Пер. Л.Котюкова). Ну и так далее. Не поняли люди певца, налили вместо вина отраву, да и прокляли. Автор этих стихов - Иосиф Виссарионович Джугашвили. Коба. Сталин. Вождь и учитель, Отец и Большой Брат. Увы, юношеские стихи - не единственный его след в русской (и не только) литературе.
И, кстати, "след в литературе" оставили многие вожди. Ленин во всех анкетах, в графе "профессия", писал: литератор. Стихи слагали Мао Цзэдун, Андропов, Карл Маркс. Но Сталин, конечно, среди них всех - первый. И юбилей у него вчера был "соответствующий" - полвека со дня смерти.
Среди множества публикаций, посвященных этому юбилею, наше внимание привлекли две статьи. В первой, опубликованной в нашей "самой консервативной" газете, речь идет о неоднозначном отношении к Сталину нынешнего правителя и о "невольной миссии" человека, заковавшего Россию "в почти непробиваемый панцирь новой советской цивилизации". Дескать, ресурс выкованной Сталиным брони исчерпан окончательно, с чьим же именем на устах будем раздувать в горне угли?
Вторая статья, написанная редактором отдела политики "Русского журнала" Кириллом Якимцом, достойна цитирования. Не окстясь и не запросив ритуального путинского покровительства, Якимец пишет буквально следующее: "Как бы относились итальянцы к Муссолини, а испанцы - к Франко, если бы те не ассоциировались с проигравшим фашизмом? Так же, уверяю, как французы сегодня относятся к де Голлю. Голлизм во Франции - вполне солидная консервативная идеология. Сталин ничего не проигрывал. Сталин и совок перестали быть пугалами, обратившись в символы порядка и могущества. Скоро сталинизм в России станет аналогом французского голлизма". Конец цитаты.
Это уже серьезно: президенты приходят и уходят, а ощущение, что Сталин был плох для прошлого, но вполне приемлем для настоящего, остается. В стране, из покорительницы космоса и укротительницы атома стремительно превратившейся в сырьевой придаток, Сталин становится символом ностальгии по утраченному индустриальному парадизу. И это не преступление - это ошибка. Да, в 1991 году России лучше было бы остаться мощной индустриальной державой, как в 1913-м - ведущей аграрной, однако попробуем заглянуть в будущее.
Мир доживает последние десятилетия своей индустриально-постиндустриальной стадии. Запасов нефти, по подсчетам скептиков, хватит на 20 лет, по подсчетам оптимистов - на 100. Но еще раньше главным мотивом мировой политики станет обыкновенная пресная вода. Сколько денег вы уже тратите на питьевую воду? А ведь в том, что течет сегодня из наших кранов, по-хорошему нельзя и купаться┘
Во-вторых, из-за чрезмерного использования плодородных земель их количество сокращается на 5-7 млн. гектаров в год. За последние 50 лет количество обрабатываемой земли, приходящейся в среднем на одного жителя Земли, уменьшилось более чем в два раза. Между тем из-за роста населения в следующие 50 лет производство продуктов питания должно быть удвоено; это значит, что нагрузка на земли будет расти, а их количество - уменьшаться в прогрессии, близкой к геометрической.
То, что более двух третей населения Земли голодает, не сказка, просто эти люди не ведут передач на телевидении. Элементарный голод гонит их в страны "золотого миллиарда", в Америку и Европу, вследствие чего доля населения, исповедующего ценности информационного и технического прогресса, катастрофически уменьшается. Впрочем, и без того ясно, что еще 50 лет назад казавшаяся панацеей от всех земных бед идея "космической колонизации" канула в прошлое. Мы не успели. Поражавший воображение людей в XIX и XX столетиях темп научно-технического развития замедлился, так и не достигнув "первой космической скорости".
Последняя по времени надежда тоже не оправдалась: главным итогом прорыва к "информационной цивилизации" стал глубокий духовный кризис. Вот, кстати, Кирилл Якимец пишет: "Сталинский страх можно очистить от негативного опыта: идеальное государство, "полностью рациональное господство" (по Веберу), требует уничтожения любых неформальных связей между служащими. Не будем забывать, что коррупция - как раз пример таких неформальных связей".
Не будем забывать, что любовь - тоже пример таких связей.
Если жизнь обретает смысл, сама жизнь теряет значение. Сталинская эпоха была неплохим тому подтверждением. Однако не стоит забывать, что не Горбачеву и не "банде-Ельцина-под-суд", а именно Сталину мы обязаны тотальным отчуждением и бесцельностью внутри нашего общества. Великая индустриализация, давшая нам Гагарина и фильм "Девять дней одного года", это только вершки. Корешками были блатной романс и слоники на комоде.
Чтобы нарастить дикое мясо городов, Сталин осуществил коллективизацию, разорвал онтологическую связь народа с землей. Во все времена народ без земли превращался либо в спекулянта-ростовщика, либо в бандита. Англичане с их "огораживанием" в XVI веке первыми нарушили эту традицию: от культурного краха их спасли островная изоляция, относительное национально-культурное единство да немереный потенциал будущего научно-технического прогресса. Сталин повторил их эксперимент в катастрофически сжатые сроки, русский народ не перенес этого. В отрыве от витальных ритмов земли, от питающего ментальность ландшафта русские перестали ощущать себя единой семьей, "нашими". Это не могло не закончиться трагически для Российского государства. Ельцин думал, что урвал в Беловежской Пуще самый жирный кусок, а на деле ему достался самый бросовый из пятнадцати.
Что бы Сталин начал делать сегодня, увидев, как мы дошли до жизни такой? Вряд ли поднимать из руин благополучно разворованную промышленность - гений, хотя бы и очень злой, не входит в одну реку дважды. Думаю, перво-наперво он бы изъял у населения все телевизоры. А затем - объявил программу "бесперспективные города", к каковым у нас сегодня можно причислить все, кроме столицы.
Город с его бесчеловечной людской концентрацией и изнуряющими антибиологическими ритмами имеет смысл только как сосредоточение промышленности. Для сосредоточения банковского или сырьевого капитала город принципиально не нужен. Это давно почувствовали на своей шкуре миллионы российских "бюджетников", которые, отстояв за кафедрой или отдежурив в больнице, устремляются на свои "дачные участки" за лишней парой мешков картошки. И слава богу!.. Только ненасильственным размеренным трудом на лоне природы можно возродить дух и плоть нации. Никакая разработанная городскими хануриками "национальная идея" не мобилизует людей так, как жизнь на необитаемом Таинственном Острове. Не нравится?.. Ешьте деньги.
В общем, зря вы, господа, призываете на помощь дух Сталина. Не стал бы он утолять вашу печаль. Следуя своей очередной "невольной миссии", он бы опять сделал вам ужасную гадость. Хотя - что может быть консервативнее навоза и репы?..
Закончим же мы снова стихами, стихами поэта Иосифа Джугашвили. Посвящены они "поэту, певцу крестьянского труда, князю Рафаэлу Эристави". Но, по сути, они, конечно, про Кобу:
Когда-то гнет крестьянской
доли
Тебя, певец, потряс до слез.
Но, Боже, сколько зла и боли
С тех пор увидеть довелось!
Но родиной всю жизнь
хранимый,
Ты песни не забыл свои.
С ее мечтой всю жизнь
единый,
Ты снова молод от любви┘
5 марта 1953 года действительно трагический день. 5 марта 1953 года умер великий человек. Но не поэт, а композитор. Не Иосиф Джугашвили, а Сергей Прокофьев.
