Анна Гущина
С Джорджем Клуни, пусть и восковым, было приятно побеседовать.
Фото из архива автора
Считается, что Москва – не Россия или не совсем Россия. Столицу нашей родины действительно трудно сравнить, например, с Орлом или Рязанью, где ни метро, ни пробок, ни Макдоналдса. Еще сильнее подобные контрасты ощущаются в Соединенных Штатах. Мое первое путешествие в Америку по студенческой программе Work and Travel длилось целое лето и пару недель в сентябре. Июнь, июль: скромный, неразличимый на карте городок Бусбей-Харбор в штате Мэн. Август, сентябрь: громогласный, всему миру известный Нью-Йорк. Июнь и июль пахли соснами, океаном и лобстерами, август и сентябрь – пылью, бензином и… зеленкой. Да-да, в Нью-Йорке мне понадобилась зеленка, причем в гигантских количествах.
За 100 долларов можно было снять комнату на месяц и в Мэне, и в Нью-Йорке. В Бусбей Харборе мы жили у пожилого художника Тома. «Хижина дяди Тома» считалась отнюдь не экономвариантом: можно было найти комнату и за 70, и за 60 «зеленых». Но недаром пожилой художник целыми днями без устали мыл и убирал свое жилище, украшал его скульптурами и картинами. Дом был похож на музей изобразительного искусства: даже в туалете висели раритетные рекламные плакаты годов этак 70-х. Том и сам был автором целой серии плакатов. Он рисовал для нас фломастерами подробные инструкции с картинками и лесом восклицательных знаков: как принимать душ, как мыть посуду, как пользоваться плитой и холодильником.
Стодолларовое жилье в Нью-Йорке чем-то неуловимо напоминало ночлежку в романе «Незнайка на Луне». Эта «гостиница» в прошлой жизни была, наверное, офисом. Роль комнат играли отсеки площадью в 2 кв. м, разделенные стенами-перегородками. Дверей не было. Вместо кровати – видавший виды матрас. В углу – шаткий стол, вместо стула – сломанный процессор. Общая кухня. Из посуды – один-единственный алюминиевый ковшик с пригоревшим рисом. Душ. Туалет… Конечно, какой офис без туалета.
Ерунда, решила я, не спать же и не суп варить я сюда приехала: Нью-Йорк-то вон какой огромный! Завтра поедем с другом Лешей на Манхэттен и будем важно прогуливаться по нему, как герои сериала «Секс в большом городе». На Бродвей посмотрим, в Центральный парк заглянем. Даже если придется заменить дверь обрывком картона, а ковшик так и не удастся отмыть, наши души будет греть ощущение сбывшейся «американской мечты».
– Вы с матрасом осторожнее! – предупредил нас Женя, студент юрфака из Екатеринбурга. – Эдуард, хозяин, их с помойки принес. Их же не просто так выбросили…
…Утром я проснулась оттого, что нестерпимо чесалась рука. Красноватые следы укусов, похожие на комариные, не оставляли сомнений: в матрасе живет колония клопов, которая восприняла мое появление как приглашение на роскошный банкет. Почесываясь и распугивая прохожих, мы с Лешей побежали в аптеку. Мази, чтобы унять зуд и ликвидировать следы укусов, там, увы, не было. Откуда-то возникла мысль о зеленке. Вообще-то это совсем не американский товар. Но в Брайтоне есть множество магазинов со сгущенкой, кефиром, шоколадом «Аленка» и гречкой, так что наличие бриллиантовой зелени на аптечном прилавке не удивляло.
Мы купили сразу пять пузырьков и через полчаса были похожи на двух гигантских пятнистых лягушек. Измазанными зеленкой руками я жала руки президенту Кеннеди и Мадонне в Музее мадам Тюссо, а затем обнимала идола с острова Пасхи в Музее естественной истории. Мы навестили статую Свободы, посмотрели бродвейский мюзикл «Спамалот» про рыцарей короля Артура. А клопы все не унимались. На зеленку им было наплевать. К средству от насекомых, которое мы купили в ближайшем супермаркете, эти аборигены тоже отнеслись безразлично. Мы переехали в другой отсек нашего «офиса» и нашли другой матрас. Не помогло. Денег на новое жилье не было. Спать на голом полу мы не решились.
 |
| Для китайских продавцов в Брайтоне владение
русским языком было преимуществом. Фото автора |
Участник Work and Travel может приехать в любой штат, нужно только заранее найти работу, связаться с работодателем и предъявить организаторам программы проект трудового договора. Можно искать работу и на месте. Многие студенты на вопрос «Где вы хотели бы работать в Америке?» радостно восклицают: «Конечно, в Нью-Йорке!» Вот только возможностей работать и зарабатывать там вопреки расхожим представлениям крайне мало. Соседу Паше из Саратова три месяца не удавалось заплатить за квартиру: его месячный заработок составлял максимум 70–80 «зеленых». Паша от случая к случаю подрабатывал грузчиком и питался исключительно салатом с крабовыми палочками: дешево и сердито.
Самым богатым обитателем «офиса» (не считая хозяина Эдуарда) был Женя из Екатеринбурга, которому по счастливой случайности удалось занять вакансию велорикши. Он возил по городу туристов, рассказывал им на неплохом английском о местных достопримечательностях и получал в месяц около 300 долларов. О работе официанта, бармена, горничной, уборщика, кассира в Макдоналдсе в то лето даже мечтать не приходилось. Миллионы легальных и нелегальных рабочих из Мексики, Коста-Рики, Украины, Беларуси, Молдавии, Португалии и других стран просто не оставляли российскому студенту шансов на беспроблемное и сытое трудоустройство.
Признаться, я ехала в Америку в надежде на интенсивную языковую практику. Но мечтам об англоговорящем окружении суждено было сбыться лишь отчасти. Все те же американские контрасты. Бусбей-Харбор: отчетливая, почти каноническая речь местных американцев и грубоватая смесь английского и патуа в устах работников с Ямайки. Нью-Йорк: ни слова по-английски. Встреча с американцем – редкость. В районе Брайтон, где мы жили, улицы звучали исключительно по-русски, а в центре, на Манхэттене, нас окружали евреи, мексиканцы, индусы, арабы, китайцы... Мы погружались в непереводимую смесь языков и наречий, весьма далекую от английского. Брайтон и вовсе общался на каком-то иммигрантском новоязе. «А пичи у вас почем? Хау мач? – Пичи? Два доллара за паунд». – «О’кей! А плюмы?» – «Плюмы за три». – «Чего так дорого?».
Истинным лингвистическим шедевром оказалась газета с объявлениями о работе. «Требуется бебиситтер к ребенку 2 лет, экспириенс от 1 года», «Требуется драйвер с лайсенсом». Я совсем приуныла. Лайсенса у меня не было, экспириенса в бебиситтинге, то есть в уходе за маленькими детьми, тоже. Вот в хаускипинге опыт был: спасибо отелям в Мэне, где я работала горничной и по утрам стучалась в номера с возгласом: «Хаускииипин!» О, вот хорошая вакансия. Уборка дома. Десять долларов в час.
За почти четыре недели моей нью-йоркской жизни лишь один день удалось превратить в рабочий. Работодатель был русским (я почему-то уже не удивлялась). 38-летняя Светлана, мать двоих детей и офисный работник с Манхэттена. Времени нет, а дом большой. Комнат семь или восемь.
«Восьмичасовой рабочий день, 10 долларов в час – итого 80. Но если мне понравится результат – заплачу больше», – пообещала Света. Я с энтузиазмом взялась за тряпку и швабру и вечером уже не чувствовала собственных пальцев (ну хоть чесаться перестали). Мне вручили конверт с гонораром. 100 долларов. Да, соседство с клопами окупилось полностью. Но сколько я ни листала газету, «экспириенс» больше увеличить не удалось. Нью-йоркский рынок труда был переполнен до отказа.
…Я ехала с родителями в машине из Домодедово, рассматривала массивы серых многоэтажек, обрамленных зеленью деревьев, а в голове крутились две мысли. Первая: по сравнению с Нью-Йорком Москва потрясающе красивый город. Вторая: приехать в это «сердце Америки» в августе на целых четыре недели точно было плохой идеей. Навестить статую Свободы и пожать руку восковому Кеннеди можно успеть и за пару дней. А вот клопам так не хотелось со мной расставаться, что они решили уехать в Россию на ПМЖ. Я пожалела, что не последовала совету дородной афроамериканки, которая собирала на улице мелочь для бездомных («Сжечь! Немедленно сжечь всю одежду, все вещи!»). Нью-йоркские насекомые еще пару месяцев не давали забыть о себе и сдались только после четвертого сеанса профессиональной дезинфекции.
