Юлия Виноградова
Один из колледжей Выксы благодаря фестивалю приобрел новый фасад.
«Нет, это вовсе не на севере, это под Нижним Новгородом», – объясняю я очередному другу. Впрочем, еще недавно я и сама понятия не имела, где находится город Выкса. И уж точно туда не собиралась. И вот – пригласили. Интернет не порадовал: Выкса, несмотря на свое красивое финно-угорское название, оказалась советским промышленным городом с полным отсутствием достопримечательностей. И кто бы мог подумать – вдруг арт-фестиваль.
Мы приземлились на крошечном военном аэродроме, где с одной стороны цвели поля, а с другой – мирно дремали «МиГи». Мы тоже продремали весь неторопливый путь до города, прорубленный через светлые поволжские леса. А очнувшись, обнаружили проплывающие в окнах панельные дома, популярный нынче сайдинг и стандартные рекламы. Ничего нового. Серая российская провинция. Вот так.
Так, да не так. Выксе в отличие от многих других старых русских городов, обезличенных в советское время, кажется, повезло. Металлургический завод, фактически градообразующее предприятие (как сообщили организаторы, из 55 тыс. жителей на заводе трудятся около 17 тыс., считай, почти все трудоспособное мужское население), не просто оказался успешным производством, но еще и на редкость прогрессивным. Креативная экономика – изменение облика и эмоционального пейзажа территории через культуру и искусство – это тот подход, который пока в единичных случаях пытается использовать бизнес для своего развития в регионах. Выкса может стать еще одним примером того, как это может работать. Создав комфортный для жизни город (не только с точки зрения социальной и материальной, но и эмоциональной), завод получает прямую выгоду – здоровых и адекватных работников на месте, привлекательный инвестиционный климат, позитивный облик. Горожане же получают нормальную, интересную, насыщенную жизнь. Все довольны.
 Башню Джона Пауэрса едва успели закончить перед началом фестиваля. |
В Выксе первым шагом к изменениям стал фестиваль «Арт-Овраг», на который, собственно, меня и пригласили (надо сказать, что в городе этих особенностей рельефа хватает). Фестиваль проводился второй раз. В первый он был посвящен в основном активным видам спорта – отвлечь скучающую молодежь от типичных соблазнительно пагубных пристрастий. В этом же году подтянулись художники и архитекторы, причем команда получилась на удивление интернациональная, а программа арт-уик-энда разнообразная. Нашлась и эмблема, она же неожиданная достопримечательность: оказывается, на территории завода сохранилась водонапорная башня Владимира Шухова, того самого прекрасного инженера, который построил Шаболовскую телебашню и перекрытия ГУМа. Башню увидеть можно, правда, только через забор (завод объект режимный), но тон всему мероприятию задан верный.
Центральным проектом фестиваля стали размышления разных художников на тему башни, причем с некоторыми отсылками к эстетике авангарда. Так, американец Джон Пауэрс создал из деревянных чурбачков конструкцию, подмигивающую супрематизму-конструктивизму, причем с какой-то сложной идеей типа социальной разницы в образе жизни американцев и русских и т.д. Для тех, кто подтекст не считает, а их будет подавляющее большинство, все равно получилось экологично и занятно. Куратор фестиваля Дмитрий Алексеев сделал из лестниц-стремянок железного человека, которого посадил на башню на городском стадионе. Архитектор Ольга Фридлянд создала «поющую» башню из пластиковых панелей – конструкция трясется и двигается, а задуманные (правда, мною, например, так и не увиденные) колокольчики должны издавать звуки. Есть еще объект Марии Арендт, который с удовольствием исследовали дети – рисовали краской из баллончиков и пришивали лоскутки (проект рассказывает про противостояние граффитистов и служб ЖКХ). А самую сложную штуковину придумал улыбчивый испанец Лоренсо Фернандес Ордоньес – башня оказалась настолько затейливой, что к моменту фестиваля ее только начали строить. Лоренсо пришлось в срочном порядке придумать новый оперативный объект. Получилось, кстати, неплохо – парящая, почти прозрачная башня, напоминающая медузу, висит меж сосен и настраивает на расслабленно-медитативный лад. Созданные объекты, разумеется, останутся в городе на радость жителям.
Останутся и другие если не облагораживающие, то оживляющие арт-затеи. Раскраска с намеком на Пита Мондриана здания одного из местных технических колледжей. Проект – проще не придумать, но по сравнению с бездушными советскими строениями вокруг здание действительно выглядит чуть ли не голландским засланцем. Многочисленные настенные росписи в спальных районах. Местные жители, с которыми мне удалось пообщаться, в один голос говорили, что так гораздо веселее, вот только не всегда понятно, что же хотел сказать художник. Одна из жительниц предположила, что портрет неизвестной парочки – это реклама нового фильма, другая не узнала в настенном шедевре Владимира Маяковского. Столичный Музей архитектуры привез в местный небогатый краеведческий музей выставку фотографий Нижегородской ярмарки (правда, новые отпечатки – оригиналы пожалели). А для занятий по дёртджампингу (прыгание на велосипедах по трамплинам) была создана целая трасса, вызвавшая восторг у местных мальчишек (в прошлом году они уже получили скейт-парк и площадку для паркура).
 Куратор фестиваля Дмитрий Алексеев показывает «поющую» башню Ольги Фридлянд. Фото автора |
Добавить сюда разнообразные мастер-классы на протяжении трех дней, конкурс детских работ, концерты диджеев, кино про архитектуру – понятно, что фестиваль взбудоражил весь город. Планы у организаторов большие – развиваться и привлекать. Громких номенклатурных речей с административной стороны тоже было предостаточно – как и положено, про любовь к родине и Нью-Васюки, то есть, простите, Выксу. Но даже если «Арт-Оврагу» и суждено остаться вот таким вот локальным культуртрегерским мероприятием (сюда как минимум трудно добраться, разве что как мы – специальным самолетом), может быть, это и неплохо. Ведь подобных примеров в России пока слишком мало, и каждая инициатива достойна нашей поддержки.
