Татьяна Щербина
Новое для Деда Мороза: на Красной площади появился каток.
Фото Александра Шалгина (НГ-фото)
В детстве был просто Новый год, нумерологический праздник. 40 лет назад цифры 1967 сменялись на 1968, и это была настоящая магия чисел, их перемена означала: новое, лучшее, неизвестное – его страстно хотелось, детская рулетка. Бесконечно теребимое, но незамусоленное будущее наставало с боем курантов.
Будущее – это красавица елка из дремучих лесов, пахнущая хвоей, елочка, зажгись, украшенная золотым орехом, блестящим фиолетовым баклажаном, белками и зайцами на прищепках, райскими птицами с завидными хвостами, клубнички, горны, шары, будто обсыпанные сахаром, сладкие вблизи, а издали похожие на крупные звезды, добытые с недоступного неба. Елочные украшения были немецкими, елка как рождественская традиция – тоже немецкая, ее Николай Второй запретил, сочтя низкопоклонством перед Западом. В 1960-х не говорили, что игрушки – «фашистские», хотя это слово было почти синонимом «немецкого». Но это только в общей риторике, про предметный мир говорилось «импортный», а про новогодние красоты не говорилось и этого: волшебство же, при чем тут политика с экономикой!
В 1968-м я еще не слышала слова «Рождество». Зато появился Старый Новый год. Это что еще за старый-новый? А это тот же Новый год, но немного поживший, елочка слегка порастеряла иголки, разбился шарик, новая цифра никак не настает в голове, а после старого-нового, после конца испытательного срока цифры 8 – инерцию прошлого, цифры 7, как рукой снимает.
Раньше нужно было новое, обязательно новое платье, теперь еще и в цвет китайских зверей, появившихся примерно в эту перемену цифр: 7–8. А в самой филейной части детства ни старых-новых, ни огненных крыс – не было этого ничего. Дед Мороз под елкой – как белый гриб. Загадывание желаний – исполнять их должен не керамический и не ряженый Дед Мороз, а тот, кто правит числами. Неперсонифицированный дух будущего. Когда-то ведь был и 1-й год? Об этом даже мысли не возникает. Это как пытаться понять, когда был мезозой и кто он таков.
Из книг узнаю про Рождество. «Что это?» – «Так раньше назывался Новый год».
Потом меня уже не проведешь: старый стиль, юлианский, дореволюционный – это и есть Старый Новый год, на две недели позже. Рождество – 7 января, русское православное. А у всех остальных, и православных греков, сербов – у всех, кто не жил под советской юрисдикцией, – 25 декабря. Советским нельзя было привести церковный календарь в соответствие с календарем жизненным – религию-то отменили. В этой же зимней череде – день зимнего солнцестояния. Ждала его с замиранием сердца: с 22 декабря день начинает прибавляться, а значит, идти учиться уже не ночью, не в полной тьме, с каждым днем будет светлее, лето ближе, перелом уже произошел.
Зимняя жизнь усложнялась с каждым годом: две разные даты рождения Христа – какая настоящая? А настоящей никто не знает, исследователи предполагают, что родился младенец Иисус в сентябре. Насчет года тоже есть сомнения – учеными обсуждается зазор в несколько лет. Дата условная. Почему именно эта? Так солнцеворот же, спокон веку главный праздник! Физиологически ощущаемый, небесный в прямом смысле слова. Ладно, дата Рождества условна, а Новый год? В разное время его праздновали, от римлян взяли в конце концов 1 января. Но наше начало года отсчитывается от РХ, значит, Новый год и есть празднование Рождества, нашей эры, новой эры, христианской цивилизации! Языческий Морозко, он же советский Дед Мороз с советской же девчонкой Снегурочкой (на сегодняшний день почти подозрительная пара: внучка – не внучка?), как бы и неуместен после отмены атеизма. Другое дело – Санта-Клаус, он же Николай Угодник, Чудотворец, христианский святой, бедным детишкам в дымоход бросавший золотые монетки, и про рождественский чулок есть легенда, а сам святой – из Турции, но – стоп: а как же Лапландия, самый знаменитый финн Санта-Клаус, скачущий на оленях по миру, чтоб поспеть ко всем детишкам? Рождество, как и Новый год, стало прежде всего детским праздником – он же посвящен будущему, а будущее и есть дети.
Мама разговаривает с сыном-первоклассником: «Мама, а кто важнее – Бог или Санта-Клаус?» – «Перед Новым годом – Санта-Клаус, а так – Бог». Другая мама с дочкой: «Мама, ты веришь в Бога? А в Деда Мороза?» – «В Деда Мороза точно верю, так как лично его видела». – «Я вот тоже мечтаю его сфотографировать».
Дети не знают, что все еще сложнее: 6 декабря по новому стилю и 19 декабря по русскому, юлианскому, празднуется день Святого Николая (все того же Угодника), а св. Николай-Санта-Клаус (во Франции Pere Noel – le pere отец, Noel – Рождество) приходит в ночь с 24 на 25 декабря, в Рождество. Он кладет подарки под елку, и именно этот праздник на Западе – главный, который отмечают дома, съезжаются, как правило, все члены семьи, а Новый год – праздник общественный, балы и подарки не столь обязательны, их если и дарят, то от своего имени, без волшебной помощи гнома Санта-Клауса, Пэра Ноэля, Баббо Натале (итальянского «Рождественского Отца») и Деда Мраза в странах бывшей Югославии. Елка – тоже рождественский, а не новогодний атрибут, хоть и рудимент язычества.
Все смешалось в доме Облонских. Или все обломилось в доме смешанских?
«Новый год все больше напоминает Рождество у американцев, как нам его показывают в фильмах и прочих медиа. Особливо удручает, что Дед Мороз внезапно стал Санта-Клаусом внешне, – жалуется жж-юзер. – Верните детям нашего Деда Мороза!!!»
«Dead Мороз от злобного повелителя произошел (см. к примеру х/ф «Морозко»). А Санта-Клаус – это по-русски Святитель Николай, реальное историческое лицо (он же Николай Угодник, он же Никола Чудотворец). Стал играть в праздничном ритуале роль вместо Dead Мороза после случая, когда он спас от продажи на панель трех несовершеннолетних девочек, анонимно подбросив их матери в очаг мешочек с золотом (авторство позже раскрылось)», – парирует другой.
Юзеры уже неделю как соревнуются в рождественско-новогоднем энциклопедизме и спорят об «истине», правда, не до хрипоты, а до слепоты (компьютерной). «Истину» беру в кавычки, поскольку из всех споров очевидно, что одни ни за что не отдадут языческо-советского Деда Мороза, другие хотят быть с большинством («российский Дед Мороз получает около трех тысяч писем в год, а Санта-Клаус – больше миллиона»), ну и свое Рождество каждый оберегает. Вот из Берлина пишет моя православная приятельница: «Телевизионщики устроили опрос народный перед ярмаркой, мол, в честь чего это праздник. Отвечали: «Санта-Клаус родился в этот день», – хотя тут принято расставлять фигурки со сценой из вертепа в рождественскую ночь».
Этой зимой я впервые подумала, что споры излишни: что бы каждый ни отмечал в эти дни, ничего не изменилось со времен моего детства. Празднуют сказку, связь времен, волшебные ходы (чтоб не сказать по-научному «кротовые норы») в будущее, в самый темный месяц Москву освещает несметное количество гирлянд, мерцающих елок, все рыщут в поисках подарков┘ Забываешь и про то, что смешалось, и про то, что обломилось.
