Николай Климонтович
Многих уже сейчас манят новогодние гирлянды и подарки.
Фото Натальи Преображенской (НГ-фото)
Остался ряд праздников церковных, но у нас в стране далеко не все – православные, в церковь в массе своей не ходят, когда жил Христос да и жил ли вообще – помнят смутно, поэтому смысл праздника Пасхи Христовой от коллективного ума ускользает, помнится только, что можно безнаказанно целовать посторонних женщин и чужих жен. А что до Рождества, большинство знает лишь, что это где-то недалеко от Нового года, а кто там родился – Бог весть, наливай. Поэтому, едва кончится сезон отпусков, так широкие массы уже в начале осени принимаются тосковать по единственно понятному по сути и форме празднику – Новому году, мечтать о шипенье пенистых бокалов и исподволь готовиться.
Наиболее нетерпеливые – артисты, понятное дело, – уже в сентябре устроили в Доме художника предновогоднюю выставку елочных игрушек под лозунгом: 100 дней до Нового года, 99, 98┘ и так далее. Не без видов на прибыльный бизнес, конечно, но ведь и мечта налицо. Взрослая ностальгия по подаркам, по детскому серпантину и цветному конфетти. А что велите делать, когда краснознаменный праздник ноября корова языком слизнула: не пойти на Красную площадь с транспарантом, на котором три бородатых профиля, не глотнуть портвейна из горла, возвращаясь со знаменами по Ордынке, на целые осенние каникулы стало меньше у детворы. Был там еще где-то по осени День Конституции, но даты всех этих Конституций перепутались, как номера в лото, какая чья – не упомнить, и спросить не у кого. Так что одно осеннее упование – на тридцать первое декабря, за которым – длинные зимние каникулы чуть ли не вплоть до тринадцатого, до Старого Нового года, который мы любим еще больше Нового Нового, потому что верно говорит мудрый народ: после первой не закусывают.
Но предновогодняя нетерпеливость имеет и еще одну сторону, помимо того, что здесь – вековечная наша национальная мечта о всегдашнем лежании на печи; нет, здесь дышит и почти мистическая надежда избавиться от нынешних горестей и хворей, упование на исполнение желаний. Ну и, конечно, новые каникулы, как сказано выше. Уже бронируются места в ресторациях и пельменных, заказываются авиабилеты на Суматру и в Куршавель теми, кто не навострил лыжи, чтоб посетить свой домик в деревне. Уже забиты номера в высокогорных отелях, на берегах бухты Ангелов и речки Сетунь. Уже припасены дыни, пармская ветчина и домашние пельмени в морозилке. Уже присмотрено колье для любовницы и новый кухонный фартук для супруги. Нетерпение, мечта о елке, томление и морок. В эти долгие предновогодние дни, когда бабье лето еще толком не кончилось, а будущее – непроницаемо, о чем только не передумается.
Прочел я недавно в интернете рецензию на один телеспектакль по Гоголю Николаю Васильевичу. Несправедливая рецензия, автор плохо смотрел в телевизор, отвлекался, первоисточник давно не перечитывал. Такую мизантропию вообще можно развести только во время приступа геморроя. Или уж сильно проникнувшись духом гоголевской любви к человечеству. Ведь хорошее кино, такой вдохновенный микс из произведений классика, один артист Сергей Гармаш в главной роли чего стоит – превосходно изображает, правда, затруднительно понять, кого именно, – кажется, сердечного друга самопоротой унтер-офицерской вдовы.
Вот и думаешь: такие злобные рецензии пишутся скорее всего от этой осенней тоски по Новому году, в преддверии которого умные итальянцы, к примеру, выбрасывают к ядреной фене на улицу всю старую мебель и пьют потом тосканское шампанское, сидя на турецком ковре. Молодцы, нам бы так. У нас ведь тоже в каждой семье старья вон как много накопилось. Я, скажем, уже выкинул на двор одну пару старых башмаков и две пары брюк, не сходившихся на животе, бомжи тут же подхватили и унесли, а я и рад – совершил акт дарения, могу дожидаться Нового года с чистым сердцем.
Сижу, думаю, что бы такое еще выбросить. Хорошо бы, скажем, опорожнить письменный стол от всяческой дребедени. Вот, к примеру, пачка собственных фотографий – зачем они нужны? Некоторые любят, конечно, время от времени любоваться на собственную рожу, даже вешают свой портрет в гостиной, зеркала им не хватает. Накопилось множество визитных карточек, о которых с уверенностью и не скажешь, кому они принадлежат и как к тебе попали. Вот берешь наугад – генеральный продюсер студии неигрового фильма, имя дамское, незнакомое. Что за студия, на свадьбе или на поминках тебе всучили эту визитку? Или вот: красивым шрифтом фамилия, имя, отчество. И мелко – должность: Старший Вице-Президент Управления корпоративной клиентуры. Страшно читать и вникать, это – зачем, это – куда, и как там живется младшему вице-президенту, как он управляется с корпоративной клиентурой. Не узнать, его карточки отчего-то нет┘ Вот так и задумаешься над тем, сколько мусора накопилось в твоей жизни. Не говоря о письменном столе. Нет, решительно необходимо объявить личный субботник и воскресник, чтоб до Нового года – никакой дряни, ничего лишнего. Чтоб в Новый год – с чистой совестью. Только блестящие игрушки на елке, только хрусталь на столе. Не знаю как вы, но я уже меняю календарь на стене. Я уже наливаю. Уже сажусь ждать боя курантов. С наилучшими пожеланиями┘
