Евгений Соловьев
Александр Лобанов воспел в своих картинах ружье как символ силы и независимости.
Репродукция Вячеслава Юрасова
Вряд ли когда-либо выходец из семьи лодочника и домохозяйки Александр Павлович Лобанов, человек, страдающий глухотой, немотой и психическим расстройством, мог предполагать, что его рисунки получат мировое признание, а сам он станет в один ряд с известными российскими авторами-аутсайдерами. В 79 лет художник-самоучка, проведший 56 лет в психиатрической лечебнице, ушел из жизни, так и не сумев осознать ни степени своего таланта, ни масштабов своей известности. На годину к его могиле приехали участники международной научной конференции, посвященной искусству людей с психиатрическим опытом, а работы Александра Лобанова сейчас выставляются в галереях Европы и Америки.
Александр родился в Мологе в семье лодочника, его мать была домохозяйкой. Сейчас уже невозможно установить, являлись ли его недуги врожденными или это последствие перенесенных в детстве травмы либо заболевания. Сильным потрясением для всей семьи стало затопление родной Мологи, последующий переезд в Ярославль. Возможно, тогда родители первый раз обратились по поводу здоровья ребенка к врачам, и это отложилось в памяти мальчика. На одной из самых ранних работ художника изображена женщина, которая приводит маленького мальчика к доктору, а тот, защищаясь, стреляет в человека в белом халате из пистолета. Заметим, что это единственная работа художника, на которой оружие стреляет.
Потом последовала неудачная попытка устроить ребенка в Загорский интернат, но образования Александр так и не получил, даже азбуку глухонемых не освоил. Однако небольшой опыт письма у него все же был. Трудно поверить, но с такими явно выраженными отклонениями от общепринятой нормы, будучи взрослым, Александр работал учеником слесаря на Ярославском моторном заводе. Но болезнь прогрессировала, и в возрасте 23 лет Александр Лобанов был определен в Афонинскую психбольницу, что недалеко от Ярославля. В ее стенах он провел всю оставшуюся жизнь. В 60-х годах родственники хотели забрать Александра Павловича из больницы, но он категорически отказался.
А на первых порах отказ от него близких людей и вынужденная изоляция стали сильным испытанием для неуравновешенной психики Лобанова. Он несколько лет протестовал, поднимая пронзительный крик, агрессивно вел себя по отношению к окружающим. А потом у него открылся дар рисования, которое стало для него своего рода компенсацией ущербного состояния души.
Рисовал много и на любых клочках бумаги, которые ему попадались под руку. Но в основном это была обратная сторона политических плакатов, призывающих дать отпор агрессивным проискам империализма во Вьетнаме, в Палестине, на Кубе. Естественно, что никто из медперсонала психбольницы не обратил внимание на то, что Александр начал рисовать, но врачи отметили, что прежде беспокойный и агрессивный пациент становится все более спокойным, тихим, даже контактным. Над любым рисунком Александр начинал работу с рамочки, тщательно расчерчивая и вырисовывая ее. Причудливый орнамент – словно заставка, отделяющая реальную жизнь слабоумного пациента от жизни в искусстве талантливого художника.
В последние годы у Александра появилась своя техника письма: из стержней выдавливал пасту, перемешивал ее и тоненькими палочками, а иногда и спичками, начинал рисовать. Александр Лобанов создавал свой иллюзорный мир, на защите которого всегда стоял человек с ружьем. Откуда это пришло? Возможно, из юношеских воспоминаний. Во время войны в один из соседских домов на постой пришли солдаты, сложили в груду ружья. Увиденное потрясло Александра. А когда один из солдат в шутку пообещал подарить ружье, а потом, естественно, «позабыл» о своем обещании, близкое, казалось, обретение желанного превратилось в настоящую трагедию для юноши. С тех пор более полувека на каждой своей картине художник упорно изображал оружие, и уже никто не смел его у Александра отнять.
Ружье становится для Лобанова символом силы, независимости, всего того, чего он был по определению лишен. Но возведенный в культ человек с ружьем у Александра Павловича не агрессивен. Он не нападает, а защищает. А оружие – тотем, своеобразная икона. Символичны и надписи на картинах: «Лобанов. Ружье. Хорошо», «Не добивай подранка стволами или ложей ружья. Не пользуйся ружья для того».
В конце 50-х годов у Александра Лобанова появился друг – водитель больничного грузовика Геннадий. Они общались на языке, совершенно непонятном для окружающих. При возможности Геннадий приглашал Александра Лобанова домой на обед и, будучи заядлым охотником, рассказывал художнику о своем увлечении. В результате тема охоты в творчестве Лобанова становится одной из основных. Свои работы Александр впервые показал и подарил именно Геннадию, который обклеил кабину своей машины портретами вождей. Их Лобанов рисовал в изобилии. Вместе с Геннадием художник впервые посетил галантерейные магазины, отделы игрушек и канцелярских товаров, где для Александра покупались значки и прочие безделушки.
До 70-х годов художник упоминал о себе только в третьем лице. Потом Александр Павлович начал осознавать себя не объектом, а субъектом и ставить подписи на картинах – сперва инициалами, а потом полным именем. В его небогатом словарном запасе, в основном на тему оружия, появляется местоимение «Я». И высшей самооценкой и оправданием своего существования на этом свете становится фраза «Я рисование».
Вскоре в жизни Александра Павловича появляется еще одна пламенная страсть – фотография. Он позировал мастерски, вдохновенно. В его творческом наследии сохранилось более пятисот фотопортретов. Новым витком его творчества стали коллажи, когда Лобанов вклеивал свое изображение в уже написанные картины. Позднее появились автопортреты.
В середине 90-х годов прошлого века к Лобанову приходит общественное признание. В 1997 году в Ярославле состоялся пилотный арт-проект «ИНЫЕ», в рамках которого произошло первое знакомство публики с творчеством этого маргинального художника. С тех пор у Александра Павловича состоялось четыре персональные выставки, которые демонстрировались не только в Ярославле, но и в Москве, Санкт-Петербурге, Германии, Франции. В ноябре этого года с творчеством Александра Лобанова познакомится Калифорния.
Наследие художника – это около 300 рисунков, более 500 фотопортретов, десятки самодельных записных книжек. Некоторые вещи были переданы самим автором еще при жизни председателю арт-проекта и куратору коллекции «ИНЫЕ» Владимиру Гаврилову. Оставшуюся, большую, часть ему передали родственники уже после смерти художника. Сейчас часть экспозиции демонстрируется в мемориальной комнате Александра Лобанова в больнице «Афонино». Полностью представить коллекцию Владимир Гаврилов планирует к 2010 году – им уже подана заявка на организацию первого в российской провинции музея-студии «ИНЫЕ».
Ярославль
