Николай Климонтович
За хорошим столом сладко рассуждать о кризисе.
Фото Александра Шалгина (НГ-фото)
Поскольку во многих устах это слово почти беспредметно, то может создаться впечатление, что живет на свете некий Кризис и гуляет сам по себе. В глубоком кризисе, если верить некоторым обозревателям, промышленность и экономика, леса и угодья, армия и флот, реки и моря, космическое дело и наука, религия и экология, отдельно взятая страна и ее народонаселение, а заодно и Америка, глобалистская цивилизация, планета и ее атмосфера┘ Нет, положительно кризис - дело веселое, коли в него так приятно играть.
При этом многие из рассуждающих о кризисе вовсе не похожи на записных мазохистов. И, судя по яркости лиц и состоянию зубов, которые они показывают при улыбках, они отнюдь не патологические пессимисты. И тем не менее это слово - явно им по вкусу. Отчего?
Говорят, недавно открыт некий "ген счастья". Носителям такового по барабану, как говорит молодежь, собственное материальное положение, карьера и счастье в личной жизни: эти счастливцы радуются бытию как бы бескорыстно, не строя планов и не предъявляя жизни завышенных требований.
Так вот, возможно, существует и обратный ген, - скажем так, "ген кризиса".
Говорящий о кризисе никогда не уточнит: временный кризис он имеет в виду или затяжной, говорится ли о рецессии, стагнации или коллапсе. И, главное, есть ли свет в конце тоннеля. Потому что это слово чаще всего не из арсенала аналитиков, но скорее из области чувств, это - интуитивная оценка. А зачастую - просто присказка.
Между тем жить в ощущении кризиса - это ведь образ жизни. Спасает нас только то, что в глубине души мы ни в какой кризис не верим. Мы знаем, что у нас барахлит телефон и течет труба, могут украсть кошелек, может заболеть близкий человек или мы сами, вообще прийти какая-нибудь пагуба, но это произойдет - с нами. А что нам до кризиса жанра хоть бы и романа - мы чувствуем, что такая оценка лишь ритуальное утверждение. Но отчего мы так часто повторяем это слово: быть может, из суеверия, просто чтобы не сглазить? Это неразумно, ведь возможен и обратный эффект: дьявол-то подслушивает.
Вот пример: я опять сейчас живу и сочиняю эти строки в Доме творчества в Переделкине. Прямо перед моей лоджией прошлой зимой сгорел коттедж. Старый ветхий деревянный коттедж, который был отремонтирован нанявшей его на долгий срок какой-то предпринимательшей, решившей сделать в гостиной камин. Вот наличия камина эта двухэтажная хижина и не перенесла┘ Когда коттедж сгорел, мне было жаль его по личным причинам ностальгического толка: некогда в одной из его комнатух - в ней новая хозяйка соорудила себе туалетную комнату - я сочинял пьесу "Карамазовы и ад" для "Современника". То, что его впервые за много лет отремонтировали, - признак выхода из кризиса? То, что он сгорел, - кризис? Я сказал бы - волны судьбы и игра рока┘
В самом Доме творчества какое-то время не было ни электричества, ни воды - чистой воды кризис. Когда я приехал, знакомая администраторша поздравила: "Вы вовремя, как раз вчера у нас все включили"┘ Это что, выход из кризиса?
В подвале старого корпуса издавна был небольшой бар - тускло освещенный и холодный, где подавали лишь дурную водку, напиток "Байкал" и орешки. Бар закрылся. Но с другого торца этого же корпуса, в помещении бывшего актового зала, открылся роскошный ресторан - белоснежный, со свежими цветами на столиках, с официантами в бабочках, с открытой верандой, где можно сидеть и в октябре, потому что у каждого стола стоит на длинной ноге газовая жаровня, какие я видел только в Париже на Риволи, - сидеть и смотреть на дивной красоты, желто-красный сейчас переделкинский парк. Это кризис бара? Но явный прогресс в переделкинском ресторанном деле.
Так почти во всем. Что-то отмирает, но что-то и строится. Недавно с группой товарищей от ПЕН-центра мы летали на Дальний Восток. Во Владивостоке действительно трудности с водой и, как ни странно, с морепродуктами. Но какой красоты город, какой ухоженный центр - с фонтанами, замечу, с центральным бульваром на холмах, где трамваи ныряют, как катера с волны на волну: исчезая и появляясь. А сколько я читал в московских газетах, что город пребывает в глухом кризисе. Что-то не верится, когда - это хорошо видно с моря - по берегам бухты Золотой Рог строится дивной красоты квартал высоток фасадами на океан┘
Наверное, слово "кризис" - одно из тех слов, с которыми нужно обращаться очень бережно. Может быть, ввести квоты на его произнесение вслух. А еще лучше - наложить табу и ввести мораторий. Потому что, согласимся, кризис - это сейчас в Боливии. В России же - тишь да гладь и, кажется, уже светает.
