Николай Климонтович
Вручение 'Ники' – не междусобойчик, а мероприятие с размахом.
Фото Натальи Преображенской (НГ-фото)
В последние годы нас стараются держать в постоянном приятном возбуждении: на экране то и дело вручают премии, но отнюдь не нам - мы должны только делать стойку и вилять хвостом. Казалось бы, поделили тишком промеж собой - и разошлись бы радостные по домам: в конце концов художественные премии - материя эфемерная. Понятное дело, как делить премиальный фонд теннисного или шахматного турниров, а тут - туман, обман и субъективизм, и каждый из членов жюри кому-то задолжал и кого-то любит. Оттого и лоббирует. Так что хватай конверт, лауреат, и тикай по-быстрому, пока не отобрали.
На здоровье, в конце концов. Пусть прозаик Пузырьков подарит себе новую машину, пусть актриса оперного театра имени Салтыкова-Щедрина приобретет наконец зимние итальянские сапоги, а режиссер художественного фильма "Я вернусь за добавкой" купит жене булку с изюмом. Но мы-то, публика, отчего должны, затаив дыхание, следить за тем, как чужие дяди и тети делят не наши деньги? Отчего жюри и творческим союзам так важно привлечь к процессу одаривания своих коллег внимание общественности? Уж не дурят ли нам голову, предлагая как бы поучаствовать и попытаться сделать их премии более заслуженными, весомыми и легитимными - за счет наших с вами аплодисментов?
Здесь какая-то тайна и пахнет мистификацией.
Дело в том, что эта традиция вненародного премирования по существу - сталинская, а по форме - американская. Но лауреат Сталинской премии автоматически причислялся к сонму небожителей. Это было как пожалование титулом или хоть личным дворянством: диктатор формировал благодарную элиту.
В Америке присуждение, скажем, Пулитцеровской премии - отнюдь не всенародный праздник. Общенациональное премиальное шоу одно - церемония вручения "Оскара". Впрочем, вру, есть еще "Грэмми". Но на то Америка и первая кинодержава, окормляющая своей голливудской продукцией весь мир включая третий и даже четвертый. И первая же страна в мире, чей шоу-бизнес - самый главный на планете.
Наши же нынешние многочисленные премии насквозь подражательны. Это как мода на конкурсы "мисс пионерского лагеря". Но в отличие от мировых конкурсов красоты, где славянские девушки действительно держат планку, об успехах отечественного шоу-бизнеса хоть бы даже в Анголе не приходилось слышать. Престиж всех наших национальных премий также невелик. Не говоря уж о том, что никакого национального резонанса эти премии тоже не вызывают. Поэтому совершенно необъяснима помпа, с которой они вручаются.
Ну, ладно артисты, кинематографисты, певцы и танцоры - в конце концов всегда приятно лишний раз покрасоваться на сцене. Никогда не помешает и дополнительная реклама. И в конце концов чем черт не шутит, быть может, именно во время этих церемоний, а главное - последующих банкетов, посчастливится охмурить: актрисе - режиссера, режиссеру - продюсера, всем вместе - богатого зазевавшегося спонсора. Вполне достойные и понятные мотивы. Вызывают уважение.
Но есть одна премия, загадочнее и двусмысленнее всех остальных вместе взятых. Это телевизионная премия ТЭФИ.
Говорят, начиналось все довольно скромно. Согласно легенде, название премии придумала "дачница" Мария Шахова. И обозначает это слово всего лишь "телевизионный эфир": со вкусом, интеллигентно. И звучит красиво. Однако эта похвальная скромность скоро переросла в безвкусие и мегаломанию, которая, собственно, безвкусна по определению.
Взять хотя бы сам приз - статуэтку, изображающую Орфея и изваянную якобы самим Эрнстом Неизвестным. Оно, конечно, Орфей спускался в ад, но все-таки не в ад ТВ. И занимался не рекламным бизнесом, а музицировал.
Да что там, в то время как телевидение становится все ручнее и преснее, лица на экране - все более унылыми, а темы - осторожными, показная пышность церемонии призвана прикрыть кризис жанра, как оставшиеся после богатых поклонников наряды у кокотки. В этом сезоне предусмотрели чуть не сто номинаций в двух разрядах - "В кадре" и "За кадром": похвальный демократизм, хотя вряд ли в Америке, на которую равняются организаторы, дают "Оскара" голливудским дворникам. А сама церемония в связи с большим числом избранных растянулась на два дня.
Отчего же все-таки столько пыли и шума? Неужели кто-то думает, что от этого наше телевидение станет убедительнее и зрелищнее? Никто так не думает. Или есть надежда, что таким образом оно привлечет к себе внимание публики? Нет такой надежды. Скорее это вызовет обратный эффект, потому что публика не прощает, когда ее столь беззастенчиво водят за нос. Так что единственный совет, который можно дать, - это, перефразируя классиков: хватит, господа, бороться за чистоту, идите подметать.
