Николай Климонтович
Сейчас такое расскажу... Только по секрету, а то враги услышат.
Фото Александра Шалгина (НГ-фото)
С приходом памперсов и сникерсов высокая миссия отгадывания Тайны ушла в ведение дам, пишущих климактерические детективы. Мир оказался внятен и тошнотворен. В массах возникла потребность вновь обрести Тайну, Тайну не в глянцевой обложке, а живую и дышащую, и это было осознано руководством┘
У меня сломался телефон. Телефонный мастер, справившись с неполадками, стал звонить. Меня посетило робкое предположение, что он звонит телефонистке на свой узел - проверить качество собственной работы. Но он звонил не ей, он звонил любимой. Пятнадцать минут он выяснял, отчего она такая грустная. Это оказалось секретом, Тайна уже присутствовала и дышала в его жизни. Все время его переговоров я ждал, когда я наконец-то впервые за четыре дня смогу позвонить по своим делам. Он кончил и объявил, что я должен ему сто восемьдесят рублей. Я не был против, но решил поинтересоваться, в чем была неполадка. Он неопределенно махнул в сторону выходной двери. Как я понял, причина крылась за пределами моей квартиры. Я простодушно поинтересовался, где, собственно, находится мой телефонный щит, распределитель или как там это называется. И вдруг услышал: вам это знать не положено. Я был ошарашен. Как бывший советский человек, я воспринял и этот запрет покорно. Я лишь поинтересовался, отчего это - такой секрет.
- Начальник запретил говорить, - отвечал мой гость.
Нет-нет, запретил так запретил, в конце концов, мне это и не так интересно. Но ПОЧЕМУ запретил? Ответ был еще более забавен: начальник запретил отвечать и ПОЧЕМУ запретил!
Нет-нет, не держите меня за руки: полезно засекретить все. Скажем, вам хочется свежей колбасы, но вы так никогда и не узнаете ни как она называется, ни сколько стоит, ни из чего сделана. Русские девушки на вопрос "Как вас зовут?", как правило, с обворожительной улыбкой отвечают "А зачем вам?". Имя дали родители, паспорт - милиционеры. Но даже таким бесхитростным способом дама вас погружает в атмосферу тайны.
Чаще всего наши национальные тайны бесхитростны. Зовут ее или Таня, или Наташа, другие варианты маловероятны. Все прочие тайны так же легко отгадываемы: улица - Ленина или Гастелло, дом два или четыре, водка - "Московская" или "Столичная", напиток - "Буратино", колбаса - любительская, страна родная, язык могучий, правительство любимое, планета - Земля. А на Марсе будут яблони цвести┘ При таком нехитром планетарно-овощном выборе жизнь без Тайны однообразна и, как нынче принято говорить, прозрачна. То есть, в конце концов, невозможна.
Да что там, мы все каждый день - разгадыватели Тайны, даже когда на даче разгадываем кроссворды: в конце автора романа "Мать" по горизонтали - по вертикали йогурт. Тайна невелика. Но тепла, близка и необходима, как любимая кошка. Тайны должны быть не мучительными, но понятными и бесхитростными. Так проще жить. Глубокие тайны вселяют чувство беспокойства и неуверенности в завтрашнем и всех последующих днях. Если бы мне выпал заказ, я составил бы рецептуру "Тайны на каждый день". Думаю, это было бы хорошим бизнесом. Торговля тайнами, которые легко отгадать, но отгадывание которых так уютно занимает свободное время.
Есть тайны серьезнее. В конце концов, какое вам дело, где находится ваш телефонный щит. Пусть ответственные лица засекретят ваш номер телефона. Ваш адрес. И даже ваше имя и отчество. Наверное, им спустили такое распоряжение. Есть вечные тайны: тайны тоски, привязанности, вдохновения и любви к Родине. Мы можем ими упиваться, день и ночь пытаясь их отгадать. Таким образом мы, конечно, избавляем себя от мелких тайн в угоду разгадыванию. Но развязываем руки слесарю, который приходит через две недели после протечки. И телефонному мастеру, который является на четвертый день после того, как телефон замолчал.
Борьба за рассекречивание чего бы то ни было происходит на земле повсеместно. То, что называется "общественность", борется с теми, кто свою деятельность пытается скрыть. Борьба эта, как ни странно, приносит успехи. Странно потому, что те, кем общественность возмущается, чаще всего значительно лучше вооружены: общественность может только взывать, ее противники могут выстрелить из пистолета. Самое замечательное, что общественность в ряде случаев одерживает победу. Это не победа оружия, это - победа гласности. Когда археологи открывают много веков назад спрятанный саркофаг с мумией, мумию мы все-таки можем увидеть, пусть и ненадолго. Часто она рассыпается в прах. То же самое происходит с секретами. Разница только в одном: мумию еще долго будут описывать специалисты и пытаться воспроизвести художники. Секреты властей, как только они будут раскрыты, станут никому не интересны. Кажется, те, кто пытается от нас что-то спрятать, занимаются неблагодарной работой. Их секреты рано или поздно будут у всех на виду. У нас нет никакой надежды на то, что им станет стыдно. Верить в это было бы чистым прекраснодушием. У нас есть надежда на то, что не будет их самих. Потому что в конечном итоге остаются только те, кто что-то делает. А не те, которые по каким-то соображениям пытаются скрыть то, что сделано совсем другими.
