В пражской пивной

Сижу с друзьями в пивном баре в периферийном районе Праги. На дворе начало февраля, градусники к вечеру показывают плюс 12. В чешской столице наиболее популярны именно такого типа пивнушки: с простым людом, не козыряющим толстыми кошельками или излишними знаниями; с прокуренными и тесноватыми зальчиками; веселыми крутобедрыми официантками, умудряющимися между обслуживанием посетителей пропустить по 50 граммов водочки; шумным гвалтом, заставляющим то и дело переспрашивать собеседника и самому чуть ли не выкрикивать ему в лицо что-нибудь не слишком заумное.

Здесь нет надменных иностранцев или доморощенных богачей, предпочитающих более ухоженные и подлаженные под нравы заезжих бюргеров заведения в центре города. Сюда ходят обычно местные жители, ежевечерне сбегающие от домашних проблем. Завсегдатаи выделяются особой раскованностью в поведении и панибратством с обслуживающим персоналом. Их личные кружки в рядок выставлены за спиной у разливающего, который, само собой, знает, кому какую "скленицу" подать.

В годы самого крутого социализма, наступившего после подавления советскими танками "Пражской весны" 1968 года, когда полмиллиона (при 15-миллионном населении страны) чехов и словаков были исключены из компартии с ярлыком контрреволюционеров, и значит, лишились права на достойную работу, а их дети - на учебу в приличных вузах, лишь пивные оставались единственным местом, где можно было вслух поносить генсека Гусака и всю его коммунистическую камарилью, а попутно начальника своего цеха и соседа-стукача. И ничего никому за это не было! Даже известные по гашековским книгам о Швейке провокаторы остерегались забредать в этот прокуренный бедлам, ибо каждый посторонний человек сразу оказывался здесь на виду и под хмурыми взглядами десятков одновременно примолкших мужчин невольно ежился и старался поскорее осушить свою кружку или убраться с наполненным кувшином ("джбаном") восвояси.

Сюда, в пивнушку, или, по-чешски, "господу", впервые прибегает за пивом для отца еще чурающийся взрослого общества 7-8-летний малец, чтобы столько же лет спустя уже на равных расположиться за столиком, по соседству с располневшим папашей или своими столь же желторотыми сверстниками.

Здешние сексологи объясняют повышенное либидо чешек и их широко известную в Европе жажду "свернуть на сторону" именно ранним приобщением мужской части местного населения к пивку и последующим потреблением его в весьма неумеренных количествах, отчего многие уже после 30-35 лет не понаслышке знают, что такое импотенция.

Однако на подобные темы чехи судачить за пивком не любят, когда есть множество иных, гораздо более приятных. В господах нередко отмечают семейные торжества, поют под гитару песенки в перенятом у американцев стиле кантри, бахвалятся удачной охотой или рыбалкой, показывают отпускные фотоснимки, обсуждают достоинства новой модели "Шкоды".

Но чаще всего - "болеют". Три-четыре десятка подвыпивших мужиков завороженно следят на экране повыше поднятого (чтоб всем было видно) телевизора за хоккейными и футбольными сражениями местного или мирового масштаба, комментируя вслух перипетии игры и отстаивая свое мнение порой чуть ли не врукопашную. Мой старший сын, будучи немного навеселе, однажды в шутку попытался в критический для чешских хоккеистов момент на всю пивную крикнуть по-русски "Шайбу!" - так соседи чуть не пришибли его на месте, едва ноги от разъяренных болельщиков унес.

Едят в пивных мало, все больше потягивают живительную влагу. Одни умудряются за вечер пропустить по 5-6, а то и более кружек, другие не спешат осушить единственную. Количество выпитого определяется кроме прочего и состоянием кошелька. Несмотря на то что пиво в Чехии самое дешевое в Европе (кружка более слабого, то есть "деситки", "Старопрамена" стоит около 15 крон, в пересчете - меньше полудоллара), далеко не все чехи могут позволить себе ежевечерне выпивать несколько порций. Причем более слабые и, соответственно, менее богатые по составу сорта пива пользуются как раз наибольшей популярностью у обывателей. Кстати, чешское слово "obyvatel" на русский переводится как "гражданин".

В одном питейном заведении обычно продается два-три сорта пива, чаще всего производимого на одном заводе. Но если вас не устраивает "Старопрамен", можете покинуть этот трактир, пройти шагов 20-50 и внедриться в мир "Будвара" или "Крушовиц". Всюду пиво разливное, только что привезенное, отборное. Но у каждого настоящего чеха обычно существует свой, с детства облюбованный сорт напитка, а значит, и посещает он лишь "свою" пивную.

В трактирах обычно предлагается и небольшой ассортимент соответствующих блюд: свиное колено, жидкий, как суп, гуляш, вареные куски говядины в сметане. И все это в сопровождении неизменных кнедликов. Последние часто являются камнем преткновения для недавно прибывших гостей Чехии, но иностранцы-старожилы уплетают эти вареные куски теста зачастую просто с упоением. Местные же жители могут принять внутрь неимоверное число кнедликов. Отсюда идет и второе (после "швейков") распространенное прозвище чехов среди чужеземцев, прежде всего среди соседей, немцев и австрийцев, - "кнедлики".

Пивные любят посещать люди творческие - писатели и художники, впитывающие из здешней атмосферы сюжеты для своих произведений. Знаменитый, недавно погибший писатель Богумил Грабал ежедневно просиживал в старинной пивной "У тигра" по 6-8 часов, многих здешних знакомцев сделал героями своих произведений и тут же иногда зачитывал или пересказывал свои свежие рассказы. Теперь над его обычным местом в центре трактира висит сделанная здесь фотография: слева от писателя - его многолетний приятель Вацлав Гавел, справа - заглянувший к "тиграм" именно из-за пива и Грабала президент США Билл Клинтон. А еще в одной, но более цивилизованной пивной, неподалеку от Пражского града, выставлена за стеклом фотография чокающихся кружками с пенящимся "пивичком" Вацлава Гавела и Бориса Ельцина.

Хит последних лет в пивных заведениях вне центра Праги - официантки, обслуживающие посетителей топлесс, то есть с открытой грудью. Происходит это не каждый день, а раза два-три в неделю, как правило, в вечерние часы. В таких случаях народ заваливается в трактир заблаговременно, чтобы наверняка занять местечко, и просиживает до полуночи. Особенно в этом усердствуют старички. Как правило, к подобному приему прибегают хозяева недавно открывшихся пивных, где еще не обзавелись стабильной публикой. Владелец одной из них даже выпускал в зал собственную молодую жену. Но обычно охочие взгляды посетителей ублажают словачки или украинки, обладающие соответствующими рубенсовскими формами.