Черти на болоте

Напомню, что комиссия по монументальному искусству была создана при московской Думе, чтобы определить систему установки в городе памятников в целом. Ее члены рассматривают каждый конкретный случай, а случаи бывают разные. Решения принимаются не всегда рекомендательного характера, они могут быть и окончательными, но четко надо понимать, когда какой случай. В Москве, предположим, захотели воздвигнуть памятник Петру. Но у нас уже два есть (мы называем их Петр Первый и Петр Второй). И тогда, наверное, примут разумное решение, что незачем тратить городские и государственные средства. Или пофантазируем, что некая инициативная группа предлагает установить памятник Муссолини. По идеологическим соображениям ставить его нельзя, наверняка отметит комиссия. Или, например, комиссия думает, что рядом с памятником Пушкину нецелесообразно ставить памятник Тургеневу. Так что задача этого органа - понять, кому памятник и нужен ли он городу. Есть четкий регламент деятельности комиссии, который четко записан в законе. Так вот в этом законе есть статья, в которой упоминается понятие дара. В таком случае комиссия определяет лишь качество дара, то есть стоит ли монументальный подарок того, чтобы поставить его в Москве. Далее записано, что городская власть определяет, куда его ставить. И в данном случае мы имеем ситуацию, когда комиссия приняла решение о том, что памятник Шемякина "Дети - жертвы пороков взрослых" - профессиональная хорошая работа известного в мире скульптора, и рекомендовала установить 15-фигурную скульптурную группу в Парке искусств у ЦДХ на Крымском валу.

Мне лично кажется, что "засовывать" произведение известнейшего скульптора в ряд большого количества других скульптур разного художественного качества, которые дарами никогда не были, нельзя. Рассматривалось много мест в городе, где можно было бы установить этот памятник, и найдена была Болотная площадь. Место это не в центре жилого массива и рассчитано для отдыха и прогулок москвичей. Городская власть сочла, что скульптор достоин этого места. Это решение поддержал общественный совет при мэрии Москвы, Академия художеств, Союз архитекторов и многие другие организации. Мое личное мнение, что место хорошее для этого памятника.

Жители против. Мы очень часто прислушиваемся к мнению жителей и правильно делаем. Но данная ситуация мне неясна, и жителей понять я не могу. Много в нашей истории и примеров, когда, не зная, мы голосовали "против". Мне кажется, что общественность просто была плохо информирована по этому вопросу, материалы не были широко представлены. Публиковались лишь некоторые эскизы, которые сделаны более для профессионалов, а не для популярного наглядного объяснения и представления.

Грустная коллизия вокруг Шемякина и его подарка, как ни странно это сказать, - шаг вперед по сравнению с коллизией вокруг московского Петра. Мы все-таки движемся к цивилизованному диалогу. Если Петра сначала нам поставили, а потом уже началась в обществе истерика, то сейчас принят и действует городской закон, создана комиссия по монументальному искусству (в ней заседают, что очень важно, не депутаты, а профессионалы, уважаемые в своем сообществе, и классическая профессура, и творческая интеллигенция), идет обсуждение, есть позиции и попытки найти правильное решение.

Здесь надо разделить эмоции и юридическую часть. И проблема неожиданно возникла с нашим законом, который, казалось, четко прописан, а получилось, что не совсем. Решение должно находиться в правовом поле. И как депутат я понимаю, что это единственный путь, чтобы эмоции не захлестывали.

Вышло распоряжение Лужкова, в котором написано: "...в соответствии со ст. 7 закона установить". Статья гласит (я сам был одним из авторов этого закона и вносил поправки), что если это дар городу, то комиссия должна дать оценку только качеству продукта, художественной ценности этого дара, принимать его или нет. У комиссии, в общем, не возникло неприятия с этой точки зрения, но место, если это подарок, уже (согласно закону) не входит в ее компетенцию. И в этом прокол закона, его издержки. Но юридически мэр, издавая распоряжение об установке композиции, прав, он не нарушил закона.

Но еще надо хорошо понимать, что незачем здесь торопиться. Вот работает комиссия, вполне уважаемая, почему не продолжить диалог с ней. Почему мы должны открывать эти самые пороки в день города, именно 2 сентября. Мне кажется, что в этом есть советский акцент, остатки административной системы. Как когда-то открывали кербелевского Карла Маркса к очередному съезду партии. Автор не успел его доделать, и спина пролетарского классика осталась недоваянной. Сейчас-то мы стали, мне хочется верить, более цивилизованными. И мы бы могли открыть памятник не в сентябре, а на полгода позже.

И совершенно необязательно в самом центре Москвы воздвигать такие сложные многофигурные композиции. Я понимаю амбиции художника, но мне кажется, большая, многофигурная, неожиданная, как любое произведение искусства, композиция, несоразмерна тому месту, которое выбрано. Такой композиции требуется больше пространства. Болотная площадь - исторический центр Москвы, она не такая большая и уже сформирована. Новый монумент - слишком весомый к ней довесок - так считают московские искусствоведы, которые входят в комиссию, возражают и местные жители, поддержанные депутатом по округу. Третье кольцо сейчас становится очевидной границей центра Москвы. В масштабах этого можно было бы найти больше пространства, которое и требуется этому памятнику.

Я уважаю творчество этого автора и очень люблю шемякинского Петра, его сфинксов в Питере. Творчество Шемякина неоднозначно, и всегда будут споры вокруг художественного решения, и пусть они будут, ничего страшного. Одно соображение не дает мне покоя. В шемякинской композиции главными героями выступают дети. Но все-таки наиболее эффектные и большие в ней - фигуры пороков. Надо ли ставить памятник порокам? Обычно ведь увековечивают добродетели, а не пороки. Я учитель и знаю, что любой отрицательный пример для подростка намного привлекательнее, чем все наши добродетели вместе взятые. Так что провокативность этого памятника интересна как провокативность художественного произведения, но как городское монументальное произведение вызывает, я бы сказал, задумчивость.

Это сложный этический вопрос, и если бы памятник стоял возле Третьяковки, то тогда бы именно эстетический момент стал основным и это был бы не столько памятник, сколько скульптурная композиция-произведение.

Пока памятник не установлен, жители могут выходить на митинги и устраивать пикеты, все что угодно, чтобы высказать свою точку зрения и отстоять ее. И я бы призвал нашу исполнительную власть прислушаться к их мнению, продолжить диалог и, может быть, внести поправки в распоряжение, в конце концов, это не конституция. Мне лично не нравятся идея Болотной площади, но я хотел бы находиться в поле законодательства, и если закон несовершенен, то надо исправлять закон, и мы этим займемся обязательно. Так будем двигаться к цивилизации.

Городские власти считают, что они единственно правомочны строить в городе и ставить в нем памятники. Но представляется, что после создания общественной комиссии по монументальному искусству вряд ли может так продолжаться дальше. И нынешнее игнорирование мнения комиссии по вопросу установления памятника Шемякина, на мой взгляд, - жест неуважительный по отношению к ней, хотя само наше решение лояльно и мягко. Когда оно принималось, я лично опирался на знание творчества Шемякина. Он симпатичен мне как художник, но не уверен, однако, что такие крупные многофигурные памятники должны плодиться в Москве бесконечно. Практика установки памятников последнего времени базируется не на культурных интенциях, не на желании развивать культуру в Москве, а на каких-то иных соображениях.

Известно, что установку памятников лоббируют сами скульпторы, потому что это вид их естественного заработка. Но лоббирование должно уравновешиваться общественным мнением, может быть, контролироваться им. И наше общественное мнение, не уверен, что в пользу многочисленных монументов, которые появляются в Москве. Впрочем, к мнению тоже надо очень осторожно относиться.

Московская власть, правительство культивируют творческие группы, скажем так. Если раньше культивировался один отряд художников - будь то Вучетич или Кербель, то теперь мы видим другие фамилии в других отрядах. Акценты смещаются, но сам механизм остается тем же - совковым. Выбирается новый герой - Церетели, Клыков, Шемякин или Неизвестный - и неважно, из какого лагеря эти художники - правого или левого, прогрессивного или консервативного. Главное, что с этим новым художником заключен личный, приватный, не очень публичный и открытый договор. Когда-то была в моде девушка с веслом, сейчас во властной элите, предположим, Шемякин, завтра кто-то еще, и не важно кто. Положение не отражает ни интересы профессионалов, ни интересы жителей. А нам надо беречь московское пространство, и так все скверы, парки, сады и бульвары которого уже заполонены произведениями.

Я ценю гениальные способности Церетели как организатора, и он уникальная личность. Я ценю Шемякина как талантливого художника, графика, живописца, скульптора. Сами же работы не всегда удачные.

На мой взгляд, памятник проигрывает, помещаясь на этом маленьком месте на Болотной площади. Но, наверное, автор тоже как-то думал над этой проблемой. Возможно, его удовлетворяет и даже интересует такое тесное пространство.

Замечу, что есть некоторые произведения некоторых авторов, которые, где бы ни поставил, станут подарком, например, статуи Микеланджело. Где бы они ни были - большой подарок любому городу. Мне представляется, что когда художник не совсем такого разряда, тут и начинаются размышления специалистов о том, что по архитектуре не подходит и лучше бы место иное подобрать.

Я убежден, что можно было бы действительно пошире посмотреть - в Москве действительно много интересных мест. В конце концов, этот памятник никак не привязан ни исторически, ни архитектурно к Болотной площади. Почему именно там, чтобы так добиваться и упираться? Принципиальное решение поставить памятник есть, он же никак не привязан к этому месту. Если я был бы автором, то спокойно бы согласился с аргументированными доводами. И думаю, никакой особой проблемы со сменой места нет, если не стоят за этой историей какие-то дела, мне неведомые и не относящиеся ни к искусству, ни к психологии людей, принимающих участие в этом деле. И внутренний голос говорит мне, что много здесь скрывается внутренних мотивов, почему московская власть так уперлась и не хочет слушать рекомендации уважаемых людей.

Я бы памятник где-нибудь в парке поставил. Эта же композиция нецентрированная и сюжетно занимательная - паркообразная. На площади вообще ставят обычно более знаковые фигуры, чтобы издали было видно и, в общем, не требующие ближайшего сюжетного прочтения. На площади ее сложно будет рассматривать, а в парке во время прогулки самое милое дело и тем же детям полазить и поизучать.