Александр Куранов
Телекадры прошлой недели с техасского ранчо Бушей, с обильной трапезой и задушевной беседой российского и американского президентов, навеяли ассоциации с событиями 29-летней давности: как Ричард Никсон катал в садовом грузовичке по дорожкам загородной резиденции главы США в Кэмп Дэвиде своего советского гостя Леонида Брежнева. Многим тогда показалось - вот оно, восстановленное доверие СССР и США, былых партнеров по антигитлеровской коалиции. Но ни важные соглашения, ни создание института ОБСЕ, ни безгалстучные встречи Брежнева сначала с Никсоном, а потом с Джеральдом Фордом так и не сломали айсберги недоверия между СССР и США, да, видимо, и не могли, поскольку это были государства-антиподы, а общего, объединяющего хотя бы на время, как в начале 40-х годов, врага не существовало.
А сейчас тот же самый разделивший нас 20 лет назад Афганистан вверг Москву и Вашингтон в объятья друг к другу. Он стал той лакмусовой бумажкой, которая помогла выверить истинные намерения друг друга. Как знать - состоялась бы вообще его нынешняя встреча с Джорджем Бушем в Вашингтоне, не говоря уже о семейном техасском ранчо или что сказал бы Путин хозяину, как посмотрел ему в глаза, если бы Россия осталась в стороне от процесса сколачивания антитеррористической коалиции?
Но, с другой стороны - был ли иной вариант поведения у Владимира Путина в условиях наступившего после 11 сентября армагеддона? Сейчас в России модно говорить о величине последовавших после этого уступок американцам. Но ведь это надо еще попробовать определить - кто кому больше помог в новой ситуации: мы США или они нам?
Те самые генералы, которые сейчас ворчат на Кремль из-за его якобы излишней уступчивости американцам, еще совсем недавно опасались войны на два фронта: в Чечне и в республиках Средней Азии, которые "Талибан" засыпал экстремистами всех мастей. Сейчас чеченская проблема по существу легитимизирована Западом, и Буш упомянул ее в одной из вашингтонских речей сугубо ритуальным образом. Ну, а избавление от нашествия в страны СНГ талибов взяли на себя, вместе с США, и другие демократические страны. Даже в сокращении ядерных боеголовок обе стороны фактически пришли к согласию. По-русски разудалому бушевскому намерению свести эту договоренность к крепкому мужскому рукопожатию двух государственных лидеров Путин с типично западной въедливостью противопоставил свое "Нет, лучше положим данное соглашение на бумагу!"
Единственное, в чем пока кардинально не сошлись Путин и Буш - в решении судьбы того самого договора по ПРО, с которого началось очередное недолгое и весьма относительное потепление в российско-американских отношениях 29 лет назад. Ясно, что американцы рано или поздно от него отойдут, оставив, может быть, "на память" некоторые малосущественные статьи.
Кажется, и западные политики и СМИ начинают, наконец, понимать, насколько всерьез играет свою внешнеполитическую партию российский президент. Искушений для проявления своей мощи и доказательств великодержавности у США существует множество, Россия всегда должна быть к ним готова, как и к тому, что один из таких вариантов может быть для Вашингтона нарочитой причиной для очередного расхода с Москвой, уже сыгравшей свою роль в тактических планах американцев и оставляемой без оной в планах геостратегических или - что вероятнее - обреченной на роль второстепенного партнера в силу своего известного экономического и военно-политического состояния.
