Станислав Минин. – Владимир Константинович, весной этого года РАГС заключила договор с российскими протестантскими организациями. Насколько я понимаю, это не первое такого рода соглашение вашего вуза?
– Действительно, этот договор – еще один этап нашего взаимодействия с российскими религиозными организациями. Подобные соглашения несколько лет назад мы заключили с Московским Патриархатом, Советом муфтиев России, Федерацией еврейских общин России, Буддийской Сангхой. В рамках этих соглашений мы проводим – пусть это и звучит несколько непривычно для слуха и даже может вызывать улыбку – курсы повышения квалификации священнослужителей.
Что это за курсы? Мы не преподаем богословие, у нас светское учебное заведение, и все наши программы затрагивают сферу государственно-конфессиональных отношений. Возглавляя приходы или целые епархии, священнослужители той же Русской Православной Церкви (РПЦ) руководят организациями, которые по закону являются юридическими лицами. Поэтому им интересно все, что касается политики, экономики, финансово-денежных, кредитных отношений – от земельного кадастра до стратегических материй.
– Вы упомянули о том, что среди ваших слушателей есть и управляющие епархий РПЦ. Каков их сан? Скажем, может ли митрополит учиться в академии?
– Могу сказать, что митрополитов у нас не было. Что касается курсов, которые мы организовывали в конце 2006 года по линии РПЦ, то их слушала группа иерархов, сформированная самим Патриархом Алексием II. Это были вновь назначенные епископы РПЦ. До этого у нас учились и настоятели отдельных приходов, монастырей. Как правило, главы российских религиозных организаций направляют на курсы в РАГС молодых священнослужителей, то есть работают на перспективу.
Кстати, выпускником РАГС является глава Совета муфтиев России Равиль Гайнутдин. Он защищал и кандидатскую, и докторскую диссертации по проблемам из области государственно-конфессиональных отношений, интересующей наших мусульманских коллег.
– Возвращаясь к договору с протестантскими организациями. В нем говорится, что «академия обязуется содействовать протестантским союзам в осуществлении конструктивного взаимодействия с федеральными, региональными органами государственной власти по вопросам, представляющим взаимный интерес». Какое именно содействие имеется в виду?
– Академия занимается только тем, чем и положено заниматься образовательному, научному учреждению, и не более того. Наша сверхзадача заключается в том, чтобы священнослужители различных религиозных организаций и российские чиновники, люди, работающие в министерствах, федеральных ведомствах, в органах власти субъектов РФ и муниципальных образованиях, говорили на одном языке – юридическом, культурологическом, экономическом.
Кроме того, среди образовательных дисциплин, которые мы предлагаем и на которые у нас ведется набор слушателей не только из числа священнослужителей, но и из числа государственных и муниципальных работников, есть «Социология религии», «Психология религии». «Конституционно-правовые основы положений и деятельности религиозных организаций в Российской Федерации», «Религия и СМИ» и так далее. Вот этот аспект, на наш взгляд, покрывает интересы как органов власти, так и религиозных организаций.
– Епископ Российской Церкви христиан веры евангельской Павел Бак, комментируя подписание договора, сказал, что академия может выступать в роли площадки для диалога между христианскими Церквами. Может ли РАГС быть площадкой для диалога собственно религиозных организаций?
– Мы проводим научные конференции или симпозиумы, так или иначе связанные с проблематикой государственно-конфессиональных отношений, приглашаем и представителей всех религиозных организаций. И в наших аудиториях православные, мусульмане, буддисты, иудеи и протестанты вступают в диалог. По материалам этих конференций выпускаются сборники, некоторые из них уже выдержали не один тираж.
Однако в рамках этих форумов представители религиозных организаций так или иначе ведут диалог с учеными и государственными чиновниками, речь не идет о сугубо межрелигиозном или межконфессиональном диалоге, это специфическая сфера. Предложений о проведении на базе академии переговоров о взаимодействии между отдельными Церквами или религиозными организациями нам не поступало. Я думаю, это не совсем наш профиль.
– Может ли священнослужитель находиться на государственной службе? Насколько тесными должны быть отношения между государством и религиозными организациями?
– По Конституции РФ религиозные организации отделены от государства, и мы должны исходить из того, что священнослужитель в принципе не может быть госчиновником. Я считаю, что эту норму Конституции мы должны понимать и всячески соблюдать. Сращивание Церкви и власти или государственной бюрократии ничем хорошим закончиться не может, об этом нам хорошо известно из истории России. Достаточно вспомнить упразднение патриаршества и фактической самостоятельности Церкви при первом российском императоре Петре Великом, которого современники называли не только монархом-революционером, но и антихристом.
Непростые взаимоотношения государства и религиозных организаций были не только в советский период, хотя о беспрецедентных и не имеющих оправдания гонениях мы не должны забывать. Даже у последнего российского императора Николая II были определенные трения с Русской Церковью. Вспомним те довольно сложные отношения между Церковью и государством, которые возникли в последние годы правления династии Романовых в связи с влиянием Григория Распутина на царскую семью, попытками вмешиваться в дела Церкви и даже назначать епископов.
Нашим государственным и религиозным деятелям следует знать российскую историю, чтобы не повторять ошибок, сделанных в прошлом.
