Идеология освоения Вселенной

Летающая лаборатория "Ил-76 МДК". Полеты лаборатории по параболической траектории позволяют моделировать условия невесомости, перегрузок и лунной гравитации.
Фото пресс-службы Центра подготовки космонавтов им. Ю.А.Гагарина.

Прошло уже немало лет, как началась эра пилотируемых полетов. В космосе уже побывало около 500 человек. Понимаем ли мы миссию человека в космосе и в чем суть профессии космонавт? Необходимо ли призвание к этой профессии или достаточно желания, стечения обстоятельств?

Узкий взгляд на отбор

В науке, искусстве, литературе или спорте есть имена, которые всем знакомы по их достижениям, когда человек, посвятив себя избранному делу, огромным трудом, через преодоление себя в своих слабостях формирует качества, необходимые для достижения поставленной цели. На этом пути проходит его становление как личности.

При освоении космоса подход к человеку изначально свелся к тому, чтобы понять, как он будет себя чувствовать там и что сможет делать. Поэтому требования при отборе космонавтов сводились к проверке состояния здоровья, положительной аттестации и необходимому образованию. Индивидуальность, интеллектуальный уровень, способность к освоению новой техники – не оценивались. Достаточно было желания и обладания психологической устойчивостью в стрессовых ситуациях, чтобы действовать по указаниям Земли.

Это привело к тому, что внутреннее содержание человека и высокое звание космонавт вошли в конфликт. Ведь человек, слетав в космос, совершал скачок от обычного гражданина до высот всенародного признания. У многих, кто тогда работал на космических фирмах или служил в летных частях, где проводился набор в космонавты, возникало желание: а почему бы не попробовать и себя, войти в круг избранных, тем более при этом ничего не теряя. Этими людьми двигал интерес к новому и стремление к быстрому успеху.

По мере совершенствования техники, увеличения длительности полетов и усложнения программ формировались контуры профессии, но требования к отбору оставались на прежнем уровне. В результате образовался узкий круг претендентов, в который стало трудно попасть тем, у кого были задатки творческого роста, кто склонен к саморазвитию, способен воплощать свои идеи. Они были вне поля зрения ответственных за отбор.

Корни этих упущений в том, что эксперты не пытались, изучив мир увлечений кандидатов, разглядеть среди них тех, кто по закваске – исследователь, у кого врожденная тяга к новому. Космонавтика не сформировала почву, на которой могли бы развиться поколения молодежи, привлеченные не только романтикой полетов, но и стремлением приложить свои силы к развитию наук о Земле, о космосе, о жизни.

Со временем пришло понимание того, что от человека кроме управления техникой и ее обслуживания требуется еще и творческая отдача. В результате на космических кораблях стали предусматриваться места для космонавтов-исследователей. Но дальше этого дело не пошло. Даже сегодня увлеченный этой профессией человек не может воплотить свой энтузиазм, так как не организован широкий отбор среди тех, кто заинтересован работой и исследованиями в космосе. Проблема человека в космосе все эти годы не разрабатывалась.

Туристы вместо ученых

Преодолеть сложившуюся систему отбора и подготовки было невозможно. Интересы развития техники продолжали доминировать над научными задачами, так как промышленность и военные считали, что для космических полетов вполне достаточно летчиков и инженеров.

Попытки создать отряд космонавтов из ученых Академии наук СССР предпринимались с 1967 года, но оказались безуспешными. Между тем американское NASA двумя годами раньше такой набор осуществила, отобрав шесть докторов наук в области электротехники, геологии и медицины. Они должны были заниматься на орбите научной работой. Четверо из них поработали в космосе, а один стал первым геологом на Луне.

Если бы Российская академия наук отвечала за формирование программы научных исследований и полученные результаты наряду с теми, кто создает технику, то, возможно, ей удалось бы влиять на уровень научной подготовки космонавтов. Увы, специалисты, заинтересованные именно в научном освоении космоса, остались без поддержки их права на полет. И это не случайно, ведь мы не научились оценивать космические экспедиции по конечному результату, по их научному выходу. В итоге на борту научных орбитальных станций вместо ученых оказались туристы.

О задачах конкретного человека в космосе не задумывались. Из-за этого космонавты не смогли увлечь людей своим творческим поиском, размышлениями планетарного уровня, видением земных проблем из космоса, а ограничились эксплуатацией техники, чем обезличили себя. Поэтому интерес к профессии космонавта и к космонавтике угас. Не призвание, не труд, не способности стали определяющими, а положение, связи, большой карман. Пилотируемые полеты проявили тот факт, что не понять, где истинные устремления, а где конъюнктура престижа.

Во многом этому способствовали сами создатели космической техники и руководители отрасли, так как смотрели на человека как на резерв ее надежности. Техника заслоняла человека. В этих условиях содержание полетов выпадало из поля зрения. Космические экспедиции становились все больше демонстрацией технических возможностей присутствия человека на орбите, и не более того. Если в решении инженерных и медицинских проблем постоянно рождались и воплощались новые идеи, накапливался опыт обустройства жизни на борту, знания о состоянии организма, то в понимании, каков должен быть человек космоса, мы не продвинулись ни на шаг.

Право на полет

Восхищение пилотируемыми полетами стало затухать. Виды Земли как планеты, красота ее, грандиозность явлений – зарождение циклонов, извержения вулканов и т.д. – стали доступны через Интернет. Увидеть далекие планеты и что на них происходит оказалось возможным благодаря автоматическим станциям. Интерес к тому, как человек себя чувствует на орбите, в каких условиях находится и что там делает, иссяк. У людей возникло разочарование от несоответствия образу тех, кому доверили войти в мир, недоступный многим, и от которых ждали новых представлений о жизни планеты со стороны Вселенной. Космонавт стал образом, лишенным индивидуальности.

Оказалось, донести свой взгляд, свое видение космоса – для этого мало желания, трудолюбия, выносливости. Нужны особые свойства личности: пытливость ума, постоянная работа мысли, подпитка знаниями, дар увлекательно и доступно входить в общение с широкой аудиторией. А это присуще только тем, кто владеет профессией на уровне искусства, кто имеет призвание к своему делу, способен объективно оценивать себя. Такая задача в космонавтике изначально не стояла, и космонавты оказались не готовы к этой миссии.

То, что люди работают в космосе, не сделало их духовно богаче, не подняло на высоту планетарного мышления, мало что дало в мироощущении. Прошел восторг от самих полетов. Но вот восторг от успехов людей в спорте, музыке, искусстве, в основе которых талант, труд, воля, остался. Мы знаем много примеров, когда люди, посвятившие свою жизнь изучению природы, животного и растительного мира, истории планеты, передают нам свое духовное богатство через книги, фильмы и общение с нами.

Но олимпийский рекорд или героизм назначить нельзя, для этого надо быть лучшим среди равных, чтобы в открытой борьбе завоевать право представлять страну. А в космонавтике этого нет, право на полет утверждается в закрытом порядке. Поэтому общество остается в неведении, какими достоинствами зарекомендовал себя человек, ради чего он туда летит и почему именно ему доверили полет. Видимо, пора подбор космонавтов сделать гласным, показывать основные этапы их подготовки, преимущества одних перед другими и как они достигаются в конкурентной борьбе.

Когда я увидел статью космонавта Юрия Батурина «Космонавты забыли, как выглядят «звезды» («Новая газета», 02.10.2008), подумал: наконец-то речь пойдет о проблемах пилотируемых полетов. Но оказалось – это обида на чиновников, которые забыли, что «полет на орбиту – это всякий раз подвиг. А за подвиги принято награждать».

Выходит, в космонавтике подвиги стали плановые, как у Мюнхаузена, на каждый день? Конечно то, что делается впервые или связано с выходом из чрезвычайных ситуаций, должно оцениваться особо.

Но, если считать героическим каждый полет, на обеспечение которого работают многотысячные коллективы специалистов, то чем тогда не героизм повседневный труд шахтера, спасателя, полярника, людей других профессий, работающих на созидание на протяжении многих лет?

С началом туристических полетов на Международную орбитальную станцию работа там стала обычной, как в гражданской авиации, где пилот получает зарплату, а пассажир оплачивает билет. Оба рискуют одинаково, и естественно, что подвиг для себя совершает тот, кто делает это впервые, как прыжок с парашютом.

Слишком стало заметно несоответствие риска, которому подвергается космонавт, с рисками тех, кто постоянно находится в экстремальных условиях на Земле, руководствуясь не столько профессиональным, сколько человеческим долгом.

Первый отряд советских космонавтов (снимок сделан в Сочи в мае 1961 года). Сидят в первом ряду слева направо: Павел Попович, Виктор Горбатко, Евгений Хрунов, Юрий Гагарин, С.П.Королев, его жена Нина Королева с дочкой Поповича Наташей, Евгений Карпов (начальник ЦПК), Николай Никитин (тренер по парашютной подготовке), Евгений Федоров (врач). Стоят во втором ряду слева направо: Алексей Леонов, Андриян Николаев, Марс Рафиков, Дмитрий Заикин, Борис Волынов, Герман Титов, Григорий Нелюбов, Валерий Быковский, Георгий Шонин. В заднем ряду слева направо: Валентин Филатьев, Иван Аникеев и Павел Беляев. На фото отсутствуют: Анатолий Карташов, Валентин Варламов, Валентин Бондаренко и Владимир Комаров. Фото из архива автора

Испытатели

Если взять близкую космонавтам профессию летчик-испытатель, то туда вряд ли кто попадет в силу стечения обстоятельств. В основном приходят по велению сердца, с верой, что предыдущей работой могут подтвердить свое летное призвание, и ради освоения и испытаний новой техники готовы даже изменить ход своей жизни, подчас отказываясь от карьерного роста. У них освоение профессии неразрывно связано с летной работой, а значит – с огромной ответственностью за технику, цели полетов и с постоянным риском для жизни.

А космонавт учится профессии на протяжении многих лет: в аудиториях, на тренажерах, изучает большой объем технической документации. Но при этом он не обременен ответственностью, кроме как за самого себя.

Видимо, поэтому в США отбор и подготовку первых астронавтов проводили из среды летчиков-испытателей открыто перед обществом, доверив самим кандидатам определять очередность на полет. В их группе признанным лидером был Джон Гленн, участник Второй мировой и войны в Корее, где сбил пять советских МИГов и одним из первых освоил полеты на сверхзвуковых скоростях. В общем, высококлассный летчик. Он и в жизни был образцом – прекрасный семьянин, регулярно посещал церковь, строго относился к своей физической форме и т.д.

Но когда дело дошло до тайного голосования, кому отправиться в первый суборбитальный полет, неожиданно для всех астронавты выбрали Шепарда. Мало того, и на второй полет тоже проголосовали не за Гленна, а за Гриссома. И только на третий, уже орбитальный полет, астронавты выбрали Гленна.

Казалось бы, в чем дело? А в том, что все они, будучи сами профессионалами высокого класса, в обычной жизни оставались людьми со своими слабостями, которые, не мешая работе, их объединяли. А Гленн, будучи у начальства примером для подражания, уже уверовал, что ему гарантирован первый полет. Но астронавты проголосовали за парня, который олицетворял не идеал, а близкого, понятного всем человека.

Интересно, как бы у нас сложилась история первых полетов, если бы такое право отдали нашим космонавтам?

В космос – по конкурсу

Смысл полетов в космос не в пребывании на орбите, а в том, способен ли человек заглянуть за горизонт наших представлений, распознать то, мимо чего скользит взгляд, передать свое видение окружающего и происходящего, выделяя неизвестное, приходить к выводам, полезным на Земле. Но для этого надо искать людей, в которых сочетались бы способность не только запоминать и анализировать данные, но и тех, кто может генерировать идеи, приумножать знания и находить нестандартные решения.

Тогда, при неограниченных возможностях беспилотных аппаратов в познании Вселенной, последнее слово останется за человеком. Только ему под силу сложить общую картину из увиденного, уловить соотношения и связи между ее частями. Профессия космонавт – это не просто слетать в космос, а знать, зачем туда идешь. Должен быть сформирован смысл полета, выстраданный, выношенный здесь, на Земле. Вот тогда, если профессионально вырос, сможешь, вернувшись из полета, привнести новое в те области, которые могут стать делом твоей жизни.

Давно назрела необходимость специализации космонавтов в конкретных областях наук: биологии, физики околоземного пространства, геологии, океанологии и т.д. Они должны быть не только исполнителями экспериментов, но и активными их участниками, обладать необходимой теоретической базой, чтобы после полетов продолжать избранное направление вместе с теми, кто занят в этой области на Земле.

Видимо, поэтому Циолковский главной задачей освоения космоса считал совершенствование человеческого рода, создание иных условий жизни общества. Однако надежды, что проникновение в космос принесет человечеству благо, снимет бремя вражды, поможет избавиться от низменного, поставит во главу жизни Добро, не оправдались. Одному разуму это не под силу, так как это еще и творение души.

Европейские страны, Китай и другие, кому мы открыли дорогу в космос, эту проблему уже ощутили и поняли, что космонавт помимо знаний космической техники должен иметь склонность к этой работе, высокую мотивацию, быть образованным в естественных и общественных науках, иметь гармоничный характер.

Для этого надо изменить систему отбора и подготовки космонавтов, а назначение на полет проводить по конкурсу исследовательских программ претендентов, за которыми стоит не только желание, но и способности, подтвержденные авторитетом научного учреждения или организации, ответственной за целесообразность выполнения представленной программы и внедрение ее результатов. Дальнейшее использование космонавтов должно напрямую зависеть от их вклада в полученные результаты, имеющие реальную пользу для экономики, науки, в учебном процессе, а широкая общественность имела возможность оценивать их.

Но так как нет стратегии освоения космоса, понятной народу, космонавтика теряет свою привлекательность, особенно у молодежи. Накопился разрыв между программами школьного образования и знаниями о космосе, объем которых растет лавинообразно. Разобраться в них трудно, если не помочь раскрыть картину мира, его устройства из современных знаний. Особенно это важно в наше время, когда образование пронизано прагматизмом.

Необходимо возродить утраченные традиции воспитания юных геологов, биологов, физиков, географов в школах, которые существовали при университетах. Это поможет молодежи найти свою мечту в космосе. Работу космонавтов надо показывать в средствах массовой информации не обезличенно, как сейчас, через постоянное обслуживание техники, через забавные случаи – то паук сбежит, сумку с инструментом потеряют или свадьбу устроят на орбите. За всем этим не видно, чем оправдано присутствие там человека, чем интересна эта профессия для тех, кто никогда туда не полетит, или для тех, кто думает об этом.

Мы летаем в космос почти 50 лет, но духовная основа в космонавтике так и не сложилась. Существует братство моряков, летчиков и многих других профессий. К сожалению, в космонавтике такого не произошло. Схлынула волна одержимости освоением космоса. Жизнь показала: космос привлек многих блеском звезд, а в суть профессии они так и не проникли, оказались в колее чередования полетов, забыв о призвании.

Чтобы выбраться из этой колеи и подняться над уровнем простого исполнителя, обученного выполнять пусть и большое количество операций, регламентированных инструкциями, надо обладать знаниями за пределами тех, которые дали, уметь взглянуть на набор действий в непредвиденных ситуациях иначе, предложив свой вариант решения. Сегодня, когда в обеспечении пилотируемых полетов нет неразрешимых проблем, остается вопрос, как найти и вырастить тех, кто соответствовал бы высоким целям космоса, кто способен обогатить нас новым видением его горизонтов, воодушевить своим примером, воплощая достижения нашей цивилизации.