Майя Крылова
Майя Плисецкая в шутку всегда говорит, что ее красота поддерживается цветами.
Фото Евгения Зуева (НГ-фото)
Празднества в честь великой балерины в самом разгаре. В Москве проходит фестиваль балета Майи Плисецкой, и сегодня в Большом театре – премьера ее любимого балета «Кармен», специально возобновленного к юбилею балерины. Не только родной театр, но и весь мир хочет поздравить Плисецкую. Недавно ей вручили премию имени принца Астурийского: престиж награды от королевской семьи Испании плюс 50 тысяч евро. Майю Михайловну уже поздравили в оперном театре Литвы, впереди торжества в Токио и в Париже, в театре Пьера Кардена, в феврале лондонский театр Ковент-Гарден устраивает гала-концерт в ее честь.
В Москве Плисецкую наперебой приглашают на именные приемы и торжества. Фарфоровый завод тиражом 300 экземпляров выпустил коллекционную тарелку с рисунком – фигурой балерины. Но дни перед ее днем рождения проходят не только в празднествах. Не раз на этой неделе Майя Михайловна отправлялась на работу в Большой театр: надо было репетировать с труппой. На верхней сцене театра Плисецкая лихо отбивала ритм ладонями, азартно приплясывала, демонстрируя новой Кармен, Светлане Захаровой, правильные позы и жесты – и ошарашивала молодежь (толпу солдат из балета) замечаниями типа «вы должны быть как ребята из сериала «Бригада», а Кармен – вообще оторва».
В перерыве между репетициями Плисецкая дала интервью обозревателю «НГ».
═
-Майя Михайловна, в эти дни вас активно поздравляют, и считается, что после определенного возраста можно писать и говорить, сколько женщине лет. Вас это не смущает? Как вы вообще относитесь к своим юбилеям?
═
– Мы, балетные, не можем скрывать свои года, что-то убавлять или прибавлять. Танцу начинают учить в десять лет, а в это время возраст пишут точно. И никуда не денешься. Упоминания возраста меня совершенно не волнуют. Хотите писать, сколько мне лет, – пожалуйста.
Дни рождения я не люблю отмечать, но меня заставляют. Просто не спрашивают. Вот сейчас я думала, что не буду отмечать день рождения в Москве: Большой театр, в котором я проработала всю жизнь, закрыт на ремонт. Но дирекция театра сказала: «Пожалуйста, не отказывайтесь, мы очень хотим».
═
– Я наблюдала, как все вас обожают, осыпают комплиментами, а вы этому как будто удивляетесь и говорите: «Я не думала, что меня так любят».
═
– Когда я вижу любящие глаза и слышу овации, не перестаю этому поражаться. Каждый раз это как будто впервые.
═
– Кому-то на юбилеи дарят бриллианты и меховые манто, а Плисецкой – музыку к спектаклю. К одной из круглых дат ваш муж Родион Щедрин подарил вам партитуру балета «Дама с собачкой»┘
═
– Это был самый лучший подарок. Действительно, не колье же дарить! Родиона надоумили шведы. Я танцевала «Чайку» в Гетеборге, и какой-то журналист сказал Щедрину: «Вам не приходило в голову написать музыку для чеховской «Дамы с собачкой»? И Родион на эту тему запал.
═
– Одна танцовщица, ваша коллега, вспоминала, как рядом с вами делала ежедневный класс у балетного станка. Рыжеволосая красавица, пишет она, в классе все время ныла: «Как мне это надоело, сколько можно, хочу на пенсию». И добавляет: до солидного возраста Плисецкая дотанцевала скорее всего из вредности.
═
– Я никогда не любила работать у станка, это истинная правда. Мне было неинтересно. Хотелось танцевать спектакли на сцене, а не заниматься ежедневным тренингом.
═
– Вы рассказывали, что классические партии всегда танцевали с юмором, потому что исполнять их всерьез скучновато. Можно узнать, как выглядели в ваших глазах, например, «Лебединое озеро» и Одетта с юмором?
═
– Ну просто надо делать все не на полном серьезе. Вы послушайте музыку Глазунова в вариации Раймонды – там явная улыбка! Словами трудно объяснить. Хорошо, что этот вопрос мне не задали, когда я танцевала, а то бы меня сбили. Есть такой анекдот: идет старик с большой бородой, а мальчишки вслед ему кричат: «Дед, ты, когда спишь, бороду на одеяло кладешь или под одеяло?» Старик задумался – и перестал спать.
═
– Правда, что вы ходили в зоопарк изучать повадки лебедей, когда готовили балетного Лебедя?
═
– Да, когда учила «Умирающего лебедя». Все движения рук-крыльев я у настоящих птиц подсмотрела.
═
– Вы утверждаете, что не любите балет, как его любят, к примеру, балетоманы, для вас это просто работа.
═
– Это моя профессия. Балетоманов интересует в балете все, а я смотрю балет тогда, когда что-то конкретно хочется увидеть или когда мне предлагают работать в жюри балетного конкурса. Вот это очень интересно: узнать, что, где и как сегодня исполняют.
═
– Мы издавна привыкли гордиться классической балетной школой и своими артистами балета. Как бы вы прокомментировали фразу «российский (раньше – советский) балет – лучший в мире»?
═
– Сейчас время изменилось. Можно поехать куда угодно, выступать где угодно. Все всё знают и всё видят. Как председатель жюри балетных конкурсов, я хорошо знаю молодое поколение балерин. В Японии я была два раза председателем жюри конкурса в Нагое. Это очень престижный конкурс, и не было страны, которая не прислала бы в Нагою своих танцовщиков. Я судила там классику, но из интереса бегала смотреть и соревнования в модерн-дансе. Так вот, все танцуют здорово, и где чья школа – уже неизвестно. Сначала меня поразили китайские балерины, а в последний раз – корейские девочки, которым по семнадцать лет. Они все красавицы, с фарфоровыми личиками, чудными фигурами, изумительными ногами. Одинаково хорошо танцуют всё – хоть классику, хоть современный танец. И хореографы в мире появились совсем новые, молодые, им по двадцать. Это такая же история, как со спортом и с музыкой. Какие сейчас есть японские и китайские виртуозы скрипки! Решает не название страны, а только талант.
═
– «Я завидую только соням, а больше никому и ничему». Ваши слова. Это вам легко дается – никому не завидовать?
═
– Я всю жизнь плохо сплю, пью снотворное. Это отбивает память, я часто обижаю людей: вижу человека, знаю, что мы знакомы, но не помню, кто это. Кроме сонь, я и вправду никому не завидовала. Это всегда давалось легко. Я такой родилась – незавидующей. Научиться этому нельзя. В артистическом мире я незавидующих людей почти не встречала.
═
– Алексей Ратманский, худрук балета Большого театра, недавно назвал вас единственной в своем поколении балериной, которая не консервативна и интересуется современным искусством, современным танцем.
═
– Одна знакомая девочка говорила: «Спектакль был скучный, длинный, но интересный». Так не бывает. Для меня главное слово в искусстве – «интересно». Чтобы не было скучно смотреть и слушать. Я люблю всякое искусство – и классику, и модерн, лишь бы затрагивало. Не зря говорят – привези дикаря в музей, и он интуитивно ткнет пальцем в шедевр. Это правда.
Вот все говорят «формализм», а никто не знает, что это такое. Для меня величайший гений живописи – Рембрандт. Он стопроцентный формалист. На черном портрете написать лишь золотую цепь – совершенно формалистический прием. Но скажите это в советское время – закидали бы камнями.
Искусство – это вообще форма. Это то, что давала Агриппина Ваганова в балетной школе. Сейчас у балерин легко ломается форма танца. А в классе Вагановой такого не могло быть. Когда балерина падала, Ваганова говорила: господи, ты так громко приземляешься, как сорок лошадей. Она специально давала такие комбинации, что, если ты не сделаешь правильно, – упадешь. То есть хочешь не хочешь, а станешь делать все как надо. Ваганова не говорила «держи спину». Она давала такие движения, что, если ты их не сделаешь точно, – будешь на полу.
═
– Вы согласны с тезисом «художник должен быть голодным»?
═
– Творчеству мешают излишества. Почему самая богатая в мире страна – Швейцария не производит таланты?
═
– У них есть известные писатели – Макс Фриш, Фридрих Дюрренматт...
═
– И все. Потому что им там не надо напрягаться.
═
– В последние годы у вас есть время для досуга, вы много читаете. А что именно?
═
– Читаю совершенно бессистемно. Меня интересуют исторические книжки. Вот недавно прочла, что историки Медведевы пишут о спектакле «Лебединое озеро», которое я танцевала за два дня до смерти Сталина. Мол, он тогда был в театре. Этого не могло быть, подумала я. Если б приехал Сталин, все знали бы заранее, по театру сновали бы множество людей в штатском. Потом я заглянула в свои дневники за тот год. Там есть запись от 28 февраля: «Вчера танцевала «Лебединое озеро». Это был один из лучших моих спектаклей. Значит, Сталин бывал в театре инкогнито.
═
– Сейчас, в дни юбилея, вам преподносят то эксклюзивный торт «Кармен», то золотую звезду от знаменитого европейского ювелира. Это дары корпораций и богачей. А от простых зрителей в вашей жизни были особо памятные знаки внимания?
═
– Цветы, просто море. Я цветы очень люблю. Это божий дар. Что может быть красивее?
═
– После ваших премьер в Большом театре цветы, говорят, покрывали вашу квартиру на полтора метра в высоту. К этому легко привыкнуть. Как потом жить известному артисту без постоянных знаков внимания?
═
– Я трезвый человек. Когда я даю танец – мне дают благодарность. Когда я не даю – не вправе требовать, чтобы мне давали.
═
– Вы, кажется, не только цветы, но и лес любите?
═
– Да, и грибы собирать. Одно из самых больших удовольствий, которое имеет человечество. Для этого не надо ни богатства, ни знаний. Увидеть белый гриб – боже, какая неизбывная радость!
═
– Иностранцы этого не понимают. Они спрашивают с недоумением: зачем собирать, когда можно пойти и купить?
═
– Они и про огород не понимают. Все ведь есть в овощных магазинах. Но со своего огорода – другой вкус. У нас большой огород в Литве, в Тракае. Родион Константинович обожает сажать огурцы и салат.
═
– На пресс-конференции в Москве вас спросили, хотели бы вы жить в XIX веке. Вы ответили: «Нет, в XXIII». Вы с оптимизмом смотрите в будущее?
═
– Не уверена. Хотелось бы, конечно, но что сейчас творится в мире┘ Будущее никто не может предугадать, разве что Нострадамус. А мне всегда было интересно, что будет завтра.
