Сергей Никаноров
Фото Reuters
Ситуация такова, что надежда и вправду остается только на решение первого лица. Сосновоборск, где находится комбинат, – типичный моногород. В 1970-е он был построен как рабочий поселок Красноярского завода автомобильных и тракторных прицепов и полуприцепов. В 1990-х производство прекратилось, и городок чуть не разделил печальную судьбу умирающих моногородов. Решение строить на месте завода прицепов крупнейший в Европе фанерный комбинат стало спасением.
Енисейский фанерный комбинат был пущен в эксплуатацию весной 2011 года. К концу 2012-го на нем уже работало более 800 человек. Комбинат уникальный не только для Сибири, но и для Европы: стоящее там оборудование из США в три-четыре раза мощнее, быстрее и экологичнее того, что есть в Восточном полушарии. Проектная мощность завода – 350 тыс. куб. м наиболее востребованной на рынке большеформатной фанеры и 100 тыс. куб. м товарного шпона. Причем фанера изготавливается не из традиционной березы, а из всех пород древесины, произрастающих на территории края. Она устойчива к гниению и грибкам. Класс эмиссии формальдегида: Е 1 – самый высокий, когда формальдегид фактически не выделяется. Экологичность продукции и сырья для нее подтверждена международными сертификатами. Стоит отметить, что комбинат – один из немногих примеров нового строительства в области лесопереработки, где остро стоит вопрос ухода от экспорта необработанной древесины.
Разумеется, строительство такого предприятия не могло идти без кредитных средств. И они были предоставлены – крупный государственный банк выделил кредитную линию на 120 млн. долл. Его представитель в эфире красноярского телеканала ОРТВ уверял в 2010 году, что никаких рисков банк не видит: цеха построены, идет монтаж оборудования.
Любой бизнесмен знает – первые два-три года самые тяжелые. Доходы еще невелики, а затраты растут: надо платить зарплаты работникам, вкладываться в выход на проектные мощности, в дистрибуцию, в раскрутку бренда, в рекламу. Когда ко всем объективным трудностям добавился еще и мировой экономический кризис, работать заводу стало особенно тяжело. Спрос на фанеру упал, а комбинат, и так обремененный выплатами ставок по займу, практически оказался на грани банкротства.
Что будет, если Енисейский фанерный комбинат будет обанкрочен банком? На улице окажутся более 800 человек. С учетом их семей закрытие комбината ударит по нескольким тысячам жителей Сосновоборска. А косвенно – по всему городу: ведь появление комбината вызвало рост и малого бизнеса, который тоже брал кредиты, закладываясь на рост производства на комбинате.
При этом деваться жителям особо некуда: это на карте до Красноярска по прямой 37 километров. А на деле на автобусе ехать часа два-три – по дороге, которую из-за частых ДТП называют дорогой смерти, делающей изрядный крюк из-за разделяющей города реки. Электричек из Сосновоборска нет. Что такая ситуация чревата социальным взрывом, говорить не стоит: уже сейчас город гудит как растревоженный улей.
Об эффективном освоении лесных богатств Красноярского края тоже можно будет забыть: леса так и будут, как в прежние годы, гнить, болеть и гореть. Кстати, процент освоения расчетной лесосеки в Красноярском крае ниже общероссийского почти вдвое: 15% против 29%. Именно эффективное освоение лесного фонда было одной из причин решения строить здесь комбинат.
В этой истории особо необъяснимым кажется то, что подножку комбинату поставил государственный банк. И это несмотря на то, что президент Владимир Путин уже не раз призывал государственные банки повернуться лицом к реальному сектору и оказывать тому всестороннюю поддержку. В нынешней России госбанки являются системообразующими компаниями. Им многое дано, но и задачи их отличаются от задач простого извлечения прибыли, как в случае коммерческих банков. Будучи государственными, они должны думать о государственном же интересе. В случае с комбинатом вряд ли государственный интерес заключается в том, чтобы обанкротить одно из немногих новых производств в лесопромышленном комплексе страны.
Дарья Гармоненко 