Даниил Борисов Президент Петербургского университета Людмила Вербицкая проработала на посту ректора вуза 15 лет. В 2008 году она уступила свое кресло проректору Николаю Кропачеву, известному в качестве наставника Дмитрия Медведева. Бывший и нынешний ректоры раньше неоднократно конфликтовали, а в 1999 году Людмила Вербицкая даже пыталась уволить Николая Кропачева с поста декана юридического факультета за стремление к сепаратизму. Последняя смена власти в университете также прошла на волне громких скандалов, но тем не менее Людмила Вербицкая не таит обиды на своего бывшего подчиненного. В эксклюзивном интервью «НГ» президент СПбГУ рассказала о том, какое будущее ждет альма-матер нынешнего и бывшего президентов России и почему безальтернативная процедура назначения ректора лучше выборов.
– Людмила Алексеевна, на днях Дмитрий Медведев подписал закон, наделивший Московский и Петербургский университеты особым статусом. Какое значение этот документ имеет для крупнейших российских вузов и системы образования в целом?
– Еще в сентябре 2008 года появился документ, который давал нам право на формирование своего собственного образовательного стандарта. Это был важный этап, так как Петербургский университет всегда стремился работать выше общепринятых стандартов. Но это еще не было законом об особом статусе университетов. Тем не менее в течение прошедшего с того момента времени мы смогли разработать целый ряд образовательных стандартов Петербургского университета, восемь из которых выиграли конкурс и были приняты Министерством образования и науки. Но это был только первый этап. Закон об особом статусе предусматривает нечто большее. Прежде всего это финансирование отдельной строкой в федеральном бюджете. Раньше этим правом обладал только МГУ. А Петербургский университет финансировался по линии Министерства образования, наряду со всеми остальными вузами России, которых, к слову, у нас около 3200. Я очень надеюсь, что уже в бюджете 2010 года появится отдельная строка финансирования нашего университета и что на наш вуз будет выделяться средств больше, чем раньше. Мы рассчитываем, что это будут цифры другого порядка, сравнимые с объемами финансирования МГУ, которое сегодня превышает наше в два раза.
– В законе также предусмотрено, что МГУ и СПбГУ отныне будут выдавать дипломы собственного образца. Для чего это сделано?
– Это будут именно государственные дипломы собственного образца. Ведь что получается сегодня? Все эти 3200 вузов, о которых я говорила выше, выдают государственные дипломы единого образца. Понятно, что уровень качества образования в вузах совершенно разный. Когда в 2005 году по поручению Владимира Путина мы готовили материалы для обсуждения системных проблем российского образования, оказалось, что сложно выделить даже сотню вузов, за качество работы которых было бы не стыдно. Если качество образования представить в виде некоего сводного графика, в котором будет учитываться общее количество студентов, в том числе иностранных, количество образовательных программ, число научных проектов, цитирование в зарубежных изданиях, уровень подготовки профессорско-преподавательского состава, то получится, что показатели МГУ и СПбГУ значительно отличаются от показателей остальных. Поэтому было очень важно, чтобы мы могли выдавать государственные дипломы именно собственного образца, и, взглянув на этот диплом, можно было сразу понять, какой университет выпускник закончил.
– Будут ли при поступлении в университеты, обладающие особым статусом, учитываться, как и раньше, результаты ЕГЭ?
– Безусловно, мы будем принимать студентов по общим правилам, учитывая результаты ЕГЭ. Как еще раз подчеркнул Дмитрий Медведев в своем Послании, единый экзамен как форма отчетности школ и основание для приема сохранится. И, несмотря на многочисленные споры вокруг ЕГЭ, я остаюсь его сторонником, как и восемь лет назад, когда только начинались эксперименты. С другой стороны, закон об особом статусе дает нам право вводить дополнительные испытания (например, творческие конкурсы по специальностям филологии, журналистики). Мы сами будем решать вопрос о необходимости дополнительных испытаний.
– Пункт закона, который вызвал, пожалуй, больше всего дискуссий, касается назначения ректоров университетов. Теперь их будет назначать напрямую президент, а не выбирать ученый совет. Как вы оцениваете такое нововведение?
– Президент будет назначать ректоров только двух университетов, получивших особый статус. Но правительством РФ уже назначены ректоры трех федеральных университетов. Я целиком и полностью поддерживаю это решение. Безусловно, ректором должен быть человек, уважаемый в коллективе. Но и человек, достаточно хорошо знакомый президенту, которому он поручает такое очень сложное дело, как руководство университетом, имеющим особый статус. Поэтому я считаю, что назначение ректора – это очень правильное решение. Ведь нам дается большая свобода, и вместе с тем это колоссальная ответственность, которую в какой-то мере берет на себя президент, подписав такой закон. Если вузу даются особые права и полномочия, значит, и спрос должен быть особым. Кстати сказать, я уверена, что, если бы были выборы – избран был бы Николай Кропачев.
– Чем же обусловлена такая поддержка нынешнего ректора? Чем он успел зарекомендовать себя за прошедшие полтора года?
– Очень многое изменилось в университете за полтора года. Я уже говорила о разработанных образовательных программах, появились новые программы с зарубежными партнерами из ряда стран, получили международную аккредитацию (единственные в России) программы «Бакалавр» и «Магистр» международного менеджмента», «Executive MBA», СПбГУ вместе с МГУ заняли первые два места в международном рейтинге среди вузов России. В рейтинге вузов мира, совсем недавно опубликованном New York Times, Петербургский университет продвинулся на 60 позиций вверх относительно прошлого года.
Из десяти тысяч публикаций половина – в зарубежных изданиях. Наш университет лидирует по индексу цитируемости. Кстати сказать, ректор издал приказ о дополнительной оплате труда тех, кто цитируется за рубежом.
Мы всегда уделяли большое внимание университетской науке, но за это время финансирование науки увеличилось в полтора раза. Проведена полная экспертиза отчетов и заявок на выполнение научно-исследовательской работы с привлечением внешних экспертов, создана единая информационно-аналитическая система научно-исследовательской деятельности. 19 из 96 признанных в мире научно-педагогических школ получили специальное финансирование. Премию президента для молодых ученых получил профессор геологического факультета Сергей Кривовичев, именем которого, по решению Международного геологического совета, назван новый минерал – «Кривовичевит».
Я много лет мечтала о консолидированном бюджете, а Николай Кропачев сумел организовать работу так, что консолидированный бюджет, обсужденный в подразделениях, подготовлен и принят ученым советом.
Подписаны соглашения с правительством Башкирии, 21 ноября будет подписано соглашение с правительством Якутии. Реально работают подписанные год назад соглашения с губернаторами города и области. Началось строительство служебного жилья, и мы надеемся, уже летом 2010 года первый дом будет заселен. Но главное, именно ректор сумел найти возможности для того, чтобы биолого-почвенный и геологический факультеты остались в городе, а некоторые научные центры, работающие в Петергофе, получили помещения на Васильевском острове. Все это сделано под руководством Николая Кропачева за эти полтора года.
– Петербургский университет, помимо утвержденного теперь особого статуса, имеет еще один, недокументированный статус – альма-матер президента и премьер-министра. Дает ли этот статус какие-либо особые возможности?
– Конечно, и бывший президент, и нынешний думают прежде всего о системе образования в целом. Но и о специфике работы Петербургского университета они знают не понаслышке. Владимир Путин не просто закончил юридический факультет, он в течение полутора лет был заместителем Станислава Меркурьева по международной деятельности. А Дмитрий Медведев почти 10 лет преподавал на юридическом факультете, читал римское и гражданское право. Студенты его, кстати, очень любили. Поэтому, наверное, президент и премьер-министр согласились с необходимостью изменений. Владимир Путин на посту президента начал процесс подготовки закона, а Дмитрий Медведев его завершил. Они знали на собственном опыте, что МГУ и СПбГУ достойны особого статуса. Ну, а если не считать этого закона, не могу сказать, что на протяжении последних 15 лет Петербургский университет пользовался какими-то особыми привилегиями.
– Недавно в Петербурге разгорелся скандал вокруг приказа проректора по учебной работе № 1689/1, согласно которому сотрудникам университета необходимо в особом порядке согласовывать работы и доклады, уходящие за границу. Некоторые специалисты университета выразили опасение, что это наложит существенные ограничения на их работу. Для чего вообще подписывался этот приказ?
– Ничего нового мы не придумали. Еще в 1999 году было указание министерства относительно естественно-научных факультетов. Оно регламентировало работу с информацией, касающейся технологий двойного назначения. Приказы министерства требовали особого оформления для того, чтобы представлять результаты исследований в этих областях на международных конференциях, в публикациях за рубежом. Соответствующий внутренний приказ мы обновляли неоднократно. Он касается узкого круга деятельности наших сотрудников и никак не затрагивает гуманитарные факультеты. Тем не менее шумиха вокруг этого приказа поднялась. Полагаю, что ее организовали бывший декан медицинского факультета Сергей Петров и его супруга – декан факультета журналистики Марина Шишкина. Дело в том, что Сергей Петров был уволен после того, как проверка выявила серьезные нарушения, связанные с медицинским центром университета. Там на 1800 квадратных метрах сидели две частные фирмы, а платили как за 150 метров. Сергей Петров не согласился привести все в соответствие с законом, поэтому ему пришлось расстаться с должностью декана факультета. Это было неизбежно, особенно в свете заданного Дмитрием Медведевым направления на борьбу с коррупцией. Но теперь они обвиняют руководство в том, что у нас создается атмосфера 37-го года. Чтобы произносить публично такие слова, надо вообще не знать, как жила страна и университет в те страшные годы, не ценить все возможности, которые даются сегодня, и все то, что дал им университет. Не могу понять, как стремление к личному благополучию может убить элементарные человеческие качества.
