Иван Сас - Лилия Николаевна, последние данные Госкомстата наглядно демонстрирует, что процесс расслоения российского общества на богатых и бедных прогрессирует. Насколько объективно отражают реальную картину эти показатели?
- Показываемые Госкомстатом России размеры неравенства в распределении ресурсов, с моей точки зрения, сильно занижены. Я придерживаюсь мнения, что дифференциация доходов гораздо выше. По Госкомстату, доходы 10% богатых примерно в 14 раз превышают доходы 10% бедных. На наш взгляд, этот разрыв идет на уровне 23-24 раз. В России уровень дифференциации, и прежде всего в сфере оплаты труда, неадекватен экономическому состоянию на данный момент. Неравенство в распределении доходов было, есть и будет всегда. В советский период его искусственно сдерживали, и это считалось недостатком советской системы, тормозом роста производительности труда. Но в постсоветский период производительность труда намного снизилась, а неравенство в распределении доходов выросло. Если бы эта дифференциация повлекла за собой экономический рост, можно было бы сказать: да, это неравенство оправданно, оно дает хороший экономический рост. Если же роста нет, значит, это перераспределение ресурсов от бедных в пользу богатых.
- То есть общественное расслоение идет по худшему из сценариев: богатые становятся еще богаче, а бедные - еще беднее?
- По крайней мере сегодня говорить о реальном сокращении бедного населения не приходится. Особенно большой разрыв фиксируется в распределении заработной платы. Это грозит не только тяжкими социальными, но и экономическими последствиями. При той ситуации, когда 40% работников получают заработную плату ниже прожиточного минимума, развитие высоких технологий, высокоорганизованных производств просто невозможно
- Ежегодно МОТ готовит рекомендации нашему правительству по борьбе с бедностью. Можно ли считать, что эти рекомендации попросту игнорируются?
- Мне кажется, что правительство прислушивается к рекомендациям МОТ, но оно не всегда имеет возможность им строго следовать. Возьмите заработную плату, которую не индексировали в течение 10 лет, - здесь просто получился огромный разрыв между цивилизованным пониманием оплаты высококвалифицированного труда и тем, что есть на самом деле. Однако резко повышать заработную плату в массовых масштабах нельзя, иначе неизбежен инфляционный скачок цен. Это придется делать постепенно. Причем нельзя это делать только за счет увеличения бюджетных расходов, нужно, чтобы в это дело включился и частный сектор. И самое главное, что нужно там сделать, это вывести большую часть заработной платы из тени. По разным оценкам, от 30 до 50% фонда оплаты труда на большинстве предприятий - это та переменная часть заработной платы, которую менеджеры распределяют, как хотят. Эти "серые" деньги распределяются по скрытым не только от государства, но и от основного коллектива схемам. Столь мощное перераспределение ресурсов в пользу менеджмента сегодня встречается лишь в латиноамериканских странах.
- Вы всегда очень резко критиковали российский механизм господдержки малоимущих.
- Я считаю, что этот механизм - полная профанация того, что называют адресной социальной помощью. В ситуации, когда около 50% населения имеет официальные доходы ниже прожиточного минимума, говорить об адресной помощи вообще сложно. Адресные программы хорошо работают там, где они распространяются примерно на 10-12% населения. Там можно легко идентифицировать нуждающиеся слои, у нас же реализация таких программ начинается с того, что с человека требуют представить справки о доходах. После чиновники ломают голову, кому из 5 претендующих дать одну адресную помощь. Это приводит к тому, что самые бедные и незащищенные не в состоянии преодолеть бюрократические барьеры, и в результате они из программ выбрасываются.
- Лилия Николаевна, пойдет ли маятник расслоения вспять? Если пойдет, то как скоро?
- Это зависит от политики правительства, поэтому мне трудно делать прогнозы. Я могу лишь сказать, что сегодняшний уровень дифференциации между богатством и нищетой почти предельный для того, чтобы общество могло более или менее стабильно развиваться в демократических условиях. Если и дальше наращивать неравенство, то мы не сможем удержаться в рамках демократического государства. Потому что резко дифференцированное общество - это путь к государству той или иной формы диктатуры. В таком государстве всегда высока вероятность социальных взрывов. И, естественно, требуется мощная полицейская машина подавления. Реальная угроза российской демократии может появиться именно с этой стороны.
