Андрей Рискин ДО РЕВОЛЮЦИИ Мурманск поставлял "на стол царю-батюшке" 1100 тонн семги, самой ценной и самой вкусной рыбы из семейства лососевых. Для сравнения: самая жирная рыба в мире - угорь, у которого жирность достигает 34%. А у семги - на полпроцента меньше. То есть покупая килограмм семужки, вы получаете 335 граммов жира, который легко усваивается организмом.
На Кольском полуострове в те годы семга ловилась в 65 реках. Но потом, как известно, появился ленинский план "электрификации всей страны" и на местных реках, молодых и быстрых, появились гидроэлектростанции. И красная рыба ныне появляется только в 15 из них.
Понятно, что энергетики пытались компенсировать урон, наносимый ими природе. И даже строили рыборазводные заводы. В 80-е годы их было шесть, причем последний такой завод ввели в строй в 1988 г. Сегодня работают только четыре завода, но сути дела это нисколько не меняет, так как эффективность их все равно нулевая.
В конце 80-х, когда в стране подняли голову "зеленые", энергетики заявили, что "готовы искупить свою вину за все предыдущие годы", построив суперсовременный рыборазводный завод по скандинавским технологиям. И построили его в 1990г., получив из союзного бюджета 3 млн. инвалютных руб. Уникальное предприятие разместили под землей, точнее - под водой (сверху плещутся волны Верхнетуломского водохранилища) в заброшенной штольне, на глубине 65 метров. "Родильного дома" на миллион мальков нет нигде в мире.
Кстати, инициатором проекта был в прошлом один из главных "врагов" энергетиков Виктор Несветов, рыбак, ихтиолог, известнейший в Мурманске специалист по аквакультуре. А учредителем ЗАО "Арктик-Салмон" ("Арктический лосось") стал, разумеется, один из столпов экономики Кольского полуострова - энергетический гигант "Колэнерго". Кстати, в природе на Севере путь от икринки к мальку весом 25 граммов составляет три года, а в теплом бассейне (используется вода системы охлаждения генератора ГЭС) Верхнетуломского рыборазводного завода для этого хватает шести месяцев. Обслуживает полностью автоматизированный завод один человек, а всего в штате завода пять сотрудников. Опять сравним: на севере страны 12 рыборазводных заводов, но их суммарная мощность составляет половину от мощности Верхнетуломского, не говоря уже о том, что обслуживают эти предприятия 270 работников.
Кроме завода, в ведомстве Несветова пять рыботоварных ферм. Здесь малька выращивают "до магазинной кондиции". На это уходит еще два года. Ферм, разумеется, могло бы быть гораздо больше. В Мурманской области, к примеру, 107 тыс. озер, в Архангельской - 40 тыс., в Карелии - 60 тыс. И хотя для разведения красной рыбы пригоден только один процент озер, в сумме получается две тысячи хозяйств. Причем возле родного дома, ибо деревни у нас всегда стоят на берегу. Простая цепочка: поставь человеку садки, завези малька и корм, осенью забери урожай и выплати деньги.
Корма, особенно так называемые стартовые (в корме 37 компонентов), приходится закупать за рубежом. В советские времена в стране было немало кормовых заводов, но работали они, словно "жвачку" для свиней вырабатывали: на тонну привеса рыбы уходило четыре тонны корма! О какой тут рентабельности можно говорить. А ведь если свиные комбикорма - это 1400 килокалорий на килограмм, то в лососевом корме их 5400, то есть в три раза больше. Причем ученые наши никаких разработок на этот счет не вели. Не считали, надо полагать, нужным. А вот у англичан восемь институтов, разбросанных по всему миру, занимаются этой проблемой.
Более того, никто в России не занимается разработкой рыборазводного оборудования высокого уровня. Несветову пришлось даже ввести в штат должность главного конструктора, самим разрабатывать конструкцию живорыбной машины - ведь малька приходится везти за тысячи километров. Да и все остальное сами мастерят - нет в стране подобной индустрии. И нет никакого желания ею заниматься. В результате государство, которое вечно ищет деньги, не замечает "золота", лежащего под ногами. Точнее, под водой.
В ноябре прошлого года Несветов представил на заседании Координационного совета ассоциации "Северо-Запад" разработанный им проект по разведению лососевых рыб (форель, голец, семга, кумжа) в семи областях региона. Он рассчитан на 6 лет и потребует 72 млн. долл. Причем разбит на три этапа, и первые вложения - 24 млн. долл. - окупятся уже через 3-4 года. На выходе - 75 тыс. тонн красной рыбы, которую Европейская часть России "проглотит", даже не заметив. Выслушали, полюбопытствовали - и все, тишина.
И ест Россия норвежскую семужку. До дефолта наши соседи поставляли в страну 52 тыс. тонн семги. После печального августа 1998 г., когда несколько упал спрос населения и ужесточились таможенные барьеры, эта цифра упала до 15 тыс. тонн. Норвежцы, умеющие считать деньги, решили эти самые барьеры обойти. И пришли в "Арктик-Салмон" с предложением, от которого нельзя отказаться: выращивать с их помощью семгу на российском побережье Баренцева моря. Для начала - 20 тыс. тонн.
Соседи дают малька весом 200-300 граммов и уже выделили 840 тыс. штук икринок. Задача российской стороны - оборудовать фермы на побережье. Там, откуда ныне ушли военные и где стоят заброшенные поселки. Пустующие, некогда еще жилые пятиэтажки (многим всего по 5-10 лет) с черными глазницами выбитых окон. Сплошная безработица, натуральное мародерство, ибо нет никакой работы и никаких перспектив. Сегодня возникает реальный шанс возродить поселения, оживить берег. Речь идет о четырех тысячах рабочих мест.
В планах норвежских инвесторов строительство завода в районе Печенги, который будет мощнее Верхнетуломского в три раза, завода по производству кормов, тарного заводика и предприятия по переработке рыбы. Но только чтобы допустить норвежских предпринимателей на берег (а кто же станет покупать кота в мешке?), Виктору Несветову пришлось год добиваться разрешения у командования Северного флота. И это при том, что проект лично патронирует губернатор Мурманской области Юрий Евдокимов.
Нет, конечно же, можно отказаться от зарубежных партнеров, но в России, увы, никто не даст приличных денег на развитие этого бизнеса, прибыльного и быстроокупаемого. У "Арктик-Салмон" рентабельность 11%, а банковские ставки у нас в отечестве 22%. В Норвегии же это направление деятельности кредитуется под 4,2% годовых. Почувствуйте, как говорится, разницу.
Так что не удивляйтесь, если норвежцы полностью "оккупируют" наш рынок. Такая "оккупация" Севера - не интервенция, а садки с рыбой, хотя они и потянутся от границы далее на восток, - не пулеметы. Главное, чтобы не ушли, испугавшись привычного для России чиновничьего беспредела и бесконечных бюрократических проволочек. А то без "царской рыбы" останемся...
Мурманск
