Александра Самарина
Политическая пассивность граждан резко возросла, утверждают социологи.
Фото Владимира Ларионова/PhotoXPress.ru
Часть нынешней стабильности – отчуждение российского общества от политического процесса в стране. В 2010 году политикой не интересовались 47% россиян. Сегодня людей, уверенных в том, что сильные мира сего преследуют исключительно собственные интересы, уже 59%. Две трети населения – к такой цифре приближаются статистические данные Левада-Центра – это высокая степень апатии.
Политическая пассивность, что особенно любопытно, возросла на фоне партийно-губернаторской реформы. В стране зарегистрированы десятки новых структур, а губернаторов впервые после долгого перерыва дозволено выбирать. И вот результат новорожденной многопартийности: 65% респондентов уверены – партии борются за свои интересы без всякой пользы для общества. Только каждый пятый уповает на партийную конкуренцию как источник решений, «полнее отражающих волю народа». Авторитет самих политиков предельно низок: 80% россиян считают, что они «заинтересованы только в том, чтобы получить и удержать власть». Идеалистов, убежденных, что политиков «интересуют потребности избирателей», 13%. То есть примерно один из 8–10.
Ровно половина опрошенных признались, что в политике не разбираются. В апрельском опросе Левада-Центра содержится ответ каждого третьего респондента, проясняющий причину этого явления: «Все равно ничего изменить нельзя». Подобная политическая аморфность растет на фоне увеличивающейся востребованности в обществе главной тоталитарной идеи. 72% мечтают о «сильной руке». И каждый четвертый из опрошенных считает, что политика «не для рядовых граждан».
Апатия наступила после массовых протестных акций декабря 2011 года. В начале 2012-го произошел всплеск политической активности россиян: до 24–22% сократилась доля тех, кто не участвует в политике из-за невозможности что-либо изменить. Потом маятник качнулся в другую сторону.
Глава Левада-Центра Лев Гудков считает свежие данные социологов закономерными: «Абсолютное большинство граждан считают, что вся политическая жизнь манипулируема и находится под контролем». Эксперт связывает происходящее с провалом политической реформы, затеянной экс-президентом: «Надежды, которые связывались с демонстрациями и реформами Медведева, сегодня кажутся иллюзиями». Гудков подчеркивает, что «состояние возбуждения и мобилизации» характерно было только для небольшой части населения крупных городов: «В стране усиливается дифференциация между разными социальными средами. Более образованная и активная часть мегаполисов пришла в состояние некоторой турбулентности. Одновременно большая часть страны впадает в состояние апатии».
Источником растущей пассивности, считает собеседник «НГ», стали возвращение на пост президента Владимира Путина и «ощущение усиливающейся репрессивности власти – появление законов о митингах, об НКО, о контроле над Интернетом». Но политическая ангажированность тех слоев населения, которые выступают против Путина, носит ограниченный и несколько двусмысленный характер – например, сегодня многие представители средних слоев поддерживают Алексея Навального не потому, что он им действительно нравится, а потому, что выглядит реальным оппонентом власти: «Не случайно появилось выражение «Навальный – таран против Собянина». Средняя часть общества голосует за Собянина как за хозяйственника. И тем самым отказывается видеть в нем фигуру, поддерживаемую Кремлем. Это довольно любопытная вещь, но говорит она об отсутствии в российской политике борьбы программ, взглядов, идеологий».
Падение интереса граждан к политике – во многом результат целенаправленных действий власти, «которая либо занимается дискредитацией публичной политики, либо трансформирует ее в такие формы, которые по определению не вызывают у людей никакого интереса», считает член научного совета Московского центра Карнеги Николай Петров: «Казалось бы, восстановлены прямые выборы губернаторов. Но они проходят по такой модели, что люди понимают – она не слишком отличается от процедуры назначения. Оппозиционных кандидатов успешно отсекают с помощью муниципального фильтра, и все это отнюдь не способствует росту интереса граждан к политике».
Политика подобного рода, напомнил собеседник «НГ», началась еще во времена Бориса Ельцина, когда шла постоянная дискредитация выборов как таковых: «Акцентировалось внимание на том, какие они грязные. И на том, что политики, мол, все одним миром мазаны. Теперь идет дискредитация публичной политики в целом. Власть направляет все усилия на то, чтобы доказать: да, может быть, в ЕР и есть жулики и воры, но все остальные партии – точно такие же». В обществе, подчеркивает Николай Петров, крепнет уверенность в том, что политика – дело грязное по определению, и те, кто ею занимаются, люди своекорыстные. Практика нынешней избирательной кампании, замечает Петров, подтверждает выводы социологов: «Только в Москве и в Московской области мы наблюдаем некоторую активность. И только потому, что власть – демонстративно – допустила к гонке тех, кто составил ей реальную оппозицию. В остальных случаях мы видим рутину».
Чего мы хотим от граждан, задается вопросом эксперт, если власть сознательно делает все, чтобы убрать публичную политику из сферы общественного внимания: «Если выборы проходят летом, ясно, расчет власти строится на том, что граждане махнут рукой и не придут на участки. Позволив ей сохранять свои позиции без какого бы то ни было риска».
Подобная политика вредна для самой власти, уверен Николай Петров: «Самый отрицательный результат российской внутренней политики последних 15 лет – не столько ослабление всех институтов, сколько культивирование в гражданах стойкого отвращения к политике, разочарования в ней». Ставка на пассивность, напоминает эксперт, хорошо работала во времена быстрого экономического роста, когда власти нужно было от людей, чтобы они никуда не лезли и ей не мешали: «Сейчас, когда мы вошли в полосу стагнации, если не рецессии, власти самой нужно будет принимать какие-то активные действия. И для этого мобилизовывать людей. А она до сих пор все свои силы направляет на демобилизацию».
Почему партийно-политические реформы последнего времени не побудили россиян активнее заниматься общественной деятельностью? Такое происходит, если результатом этих реформ оказывается пшик: сегодня люди на каждом шагу убеждаются в том, что гора родила мышь. Самые громкие инициативы власти, будучи по природе своей половинчатыми и непоследовательными, обречены на скептическое отношение людей. Вчера, к примеру, тихо завершился важнейший с точки зрения Кремля этап возвращения в страну высшими чиновниками и парламентариями заграничных активов. Иначе им грозит потеря должности или думского кресла. Однако механизм проверки выполнения этого решения практически отсутствует: никто никого проверять не бросился, поскольку отдана такая проверка на откуп начальникам тех структур, где трудится «подозреваемый». С другой стороны, власти твердо придерживаются курса на поддержку патерналистски настроенной части электората – бюджетников и пенсионеров. Поскольку речь здесь идет о том самом большинстве, которое является основным контингентом голосующих.
