Александра Самарина.
Каждый второй россиянин считает возможными новые теракты.
Фото РИА Новости
В преддверии 60-летия президента Владимира Путина Левада-Центр поинтересовался у россиян, насколько велик сегодня у них страх перед терактами. Напомним, что в 1999 году Путин пришел к власти в стране, потрясенной взрывами в Буйнакске, Москве, Волгодонске. Социологи зафиксировали приятную для спецслужб новость: все больше россиян верят, что находятся под их защитой. Впрочем, как выяснилось, страхи остались – 53% граждан не исключают новых терактов в крупных городах страны.
Почти две трети (67%) респондентов Левада-Центра верят, что они сами или их близкие могут оказаться среди жертв. Только каждый четвертый (24%) опрошенный отрицательно ответил на вопрос «Как вы думаете, будут ли новые теракты, захваты заложников в крупных городах России?». И почти столько же респондентов (23%) с ответом затруднились. Это данные исследования, проведенного Левада-Центром 21–24 сентября среди 1600 человек в 45 регионах страны.
Лишь 14% опрошенных уверены, что ни они, ни их близкие не станут жертвами теракта. Правда, цифра здесь подросла с прошлого года. В августе 2011-го таких граждан было 9%. Не задумывались на эту тему 17% опрошенных.
Половина граждан считают, что российские спецслужбы недостаточно успешно борются с терроризмом. Зато 39% опрошенных с ними не согласны. При этом уверенность россиян в том, что правоохранительные органы смогут защитить их от террористической угрозы, выросла: 42 против 38% в августе 2011 года. С другой стороны, хотя 44% россиян и полагают, что на защиту государства в этом вопросе рассчитывать не приходится, но еще год назад таких скептиков было 52%.
Гендиректор Левада-Центра Лев Гудков не считает неожиданными данные опроса. Большое количество недовольных состоянием безопасности он связывает с «хроническим недоверием спецслужбам»: «Люди видят, что там больше пиара, чем реальной профилактической работы. Граждане уверены, что правоохранительные органы больше заняты не потенциальными террористами, а борьбой с оппозиционерами. Отсюда – некоторое беспокойство по поводу перспективы оказаться в жерновах между террористами и руководством страны, проводящим такую политику. Людям часто кажется, что властям до них нет дела».
Лев Гудков напоминает, что после взрывов в Москве в 1999 году «были сильно распространены подозрения относительно причастности к ним спецслужб»: «Тогда около 12% респондентов были уверены, что это ФСБ создает чрезвычайную ситуацию, и еще довольно большое количество граждан допускали это. Но по прошествии времени и при росте поддержки Путина число таких людей снизилось примерно до 9%».
Насколько уместны сегодня напоминания о взрывах и их последствиях? По данным Левада-Центра, подозрения в отношении спецслужб и страх оказаться жертвой теракта характерны для жителей больших городов. В регионах настроения другие, говорит Гудков: «В 1999 году по всем телеканалам шла массированная пропаганда героических действий спецназа – и на Дубровке, и в Беслане. Основная масса населения, которая не имеет других каналов информации, кроме официальных, действительно разделяла эту точку зрения. Чем более разнообразная информационная среда – тем выше доля скепсиса».
По мнению директора фонда «Общественное мнение» Александра Ослона, большое количество опасающихся за себя и близких респондентов объясняется семантическим рядом: «Когда мы разговариваем, то реагируем на самом деле не на сущность, а на слова, наполненные смыслами, ассоциациями и т.д. В словах содержатся пережитые эмоции, которые воздействуют на определенные участки мозга, участки памяти. Они начинают резонировать. Слово «теракт» всегда вызывает сильную внутреннюю реакцию».
Не связаны ли сегодняшние страхи перед терактами с нерешенностью проблем безопасности граждан – когда фактически каждый может стать в любой момент жертвой нападения на улице или оказаться в центре бандитской разборки со стрельбой? Такая точка зрения видится Александру Ослону слишком субъективной: «Тут ассоциативный ряд немножко другой. Есть множество ситуаций, когда люди не соблюдают правил, в широком смысле – правил человеческого общежития. Эти люди тоже вызывают опасения. Но это очень далеко от того, что называется «теракт», потому что не соблюдающие правил нарушители – это одно. А за терактом стоит адская воля, непостижимая в нашей культуре».
