Наталья Меликова «Кремль попытался полностью изолировать меня от страны и людей, больше того – уничтожить меня физически», – говорится в первом переданном на волю письме бывшего главы ЮКОСа Михаила Ходорковского, которое вчера было опубликовано на сайте его пресс-центра. Тем самым, считает сиделец колонии ЯГ 14/10, «сегодняшняя власть еще раз доказала, что к открытому и честному спору со мной (и вообще к прямому разговору с настоящей оппозицией) она не готова». Свое местонахождение заключенный Ходорковский определил как «край декабристов, политкаторжан и урановых рудников», что «в 600 км от Читы, в 6500 км от Москвы». Как попало из столь удаленных мест письмо на волю, остается загадкой. Но если бы Ходорковский передал его законным способом, оно было бы в обязательном порядке прочитано администрацией колонии.
Письмо адресовано «всем, кто меня поддерживает и поддерживал». По мнению сидельца краснокаменской колонии, власть пытается убедить его сторонников в том, что «борьба закончена. Что нужно смириться с господством своекорыстных бюрократов в России». «Но это неправда, – утверждает Ходорковский, – борьба только начинается». Он считает, что перед страной стоят огромные задачи. В частности, «создать с нуля новое чиновничество, заинтересованное в судьбе страны и общества, а не в безудержном личном обогащении» и «восстанавливать позиции и престиж России в мире, утраченные в результате непрофессионализма, а иногда и прямого предательства».
Чтобы решить эти масштабные задачи, стране нужна новая политическая элита, считает Ходорковский. «Герои, а не серость. Люди отважные, честные и последовательные», – говорится в письме. Этими людьми бывший глава ЮКОСа считает своих сограждан и единомышленников, тех, «кто не боится сегодня поддерживать политических заключенных и говорить «нет» репрессивной машине криминальной бюрократии». «Время серостей уходит – приходит время Героев», – заканчивает свою первую маляву заключенный Ходорковский.
В Федеральной службе исполнения наказаний «НГ» пояснили, что в соответствии с правилами внутреннего распорядка исправительных учреждений переписка производится только через их администрацию. Во ФСИН подчеркнули, что вскрытию не подвергаются только письма, отправленные в суд, прокуратуру, уполномоченному по правам человека, а также его адвокатам. Если бы Ходорковский отправил свое письмо через администрацию колонии, о его содержании с высокой долей вероятности сразу бы стало известно на самом высоком уровне.
В пресс-центре Ходорковского «НГ» отказались сообщить, как попал к ним текст заявления бывшего главы ЮКОСа. «Давайте я не буду комментировать, каким образом оно к нам попало. Вы собираетесь об этом написать? Вы понимаете, что его адвокатов, например, собираются лишать статуса, а его жене могут предоставить или не предоставить свидание? – сказал «НГ» представитель пресс-центра Максим Дбар. – Но это действительно заявление Ходорковского, оно было написано им самим в Краснокаменске, и он хотел, чтобы оно было опубликовано». Механизм передачи заявления не раскрыл и адвокат Ходорковского Антон Дрель, посещавший его в Краснокаменске: «Я не знаю, я у него не спрашивал. Мне он ничего не передавал и передавать не имеет права, и я у него ничего брал. Могу только сказать: он мне сообщил, что такое заявление отправил».
Глава НБП Эдуард Лимонов, проведший несколько месяцев в одной из колоний в Саратовской области, в беседе с «НГ» предположил, что Ходорковский мог передать текст заявления по мобильному телефону. «Все колонии делятся на «красные» и «черные», – сказал глава НБП. – В «красных» – господствует администрация, в «черных» – криминал. И там можно пользоваться мобильными телефонами». Лимонов не знает, к какому именно типу относится исправительное учреждение, в котором отбывает наказание Ходорковский.
