Наталья Меликова
Рядом со сдержанными лидерами Востока Путин чувствует себя раскованнее.
Фото Reuters
Кремлевские источники сообщают, что в ближайшие месяцы президенту Путину предстоит исколесить немало стран и континентов. До конца этого года главу России ждут в Китае, Чили, Бразилии и в Нидерландах на саммите Россия–ЕС. На очереди – давно планировавшиеся визиты в Индию, Японию и Иран. Такие интенсивные международные разъезды, вероятно, должны восполнить образовавшийся вакуум международных контактов на чужой территории: за этот год президент выезжал в дальнее зарубежье всего раз. В начале июня на пути в Соединенные Штаты, где проходила встреча «восьмерки», он заехал во Францию и Мексику. Такого резкого сокращения количества вояжей не было за всю историю его пребывания на посту главы государства. Для сравнения, за 2003 год состоялось 12 визитов за пределы СНГ.
Напомним, что Путин с самого начала президентской биографии начал энергично объезжать земной шар. На заре карьеры он посетил такие «экзотические» государства, как Куба и Северная Корея. Интенсивными были и контакты с Западом. В 2001 году российский президент неоднократно встречался с Джорджем Бушем вне России и даже побывал в США с государственным визитом. Но самым интенсивным по поездкам стал 2003 год, за который Путин посетил 7 стран, причем в некоторые, как, например, в Малайзию и Италию, он заезжал дважды, а во Францию – целых три раза.
И вдруг количество международных вояжей сокращается до минимума. Что это – тенденция или совпадение случайных факторов? До середины марта Кремль намеренно не планировал никаких международных поездок: президент занимался собственной избирательной кампанией и уезжать из страны вроде бы было недосуг. Потом к нам зачастили лучшие друзья Москвы в Европе – Герхард Шрёдер, Жак Ширак и Сильвио Берлускони. Потом большое американское турне. Затем летние каникулы – время традиционного затишья. В сентябре Путина ждали в Стамбуле и Гамбурге. Поговаривали и о частной поездке в Грецию во всемирно известный православный монастырь. Но Турция так и не дождалась российского лидера из-за событий в Беслане. О задуманной поездке в Новый Афон вообще забыли. А вот визит президента в Германию, который должен был состояться более чем через неделю после трагических событий в Северной Осетии, отменился как-то странно. Сначала поездка была сокращена с двух до одного дня. А потом вообще отменена. И по совпадению – на фоне резкой критики политики российского руководства в Чечне и отказа Гамбургского университета выдавать Путину мантию доктора наук.
Нельзя исключать, что на ограничение международных контактов России повлияли не только объективные факторы – от избирательной кампании до террористических актов. «Медовый месяц в отношениях России и стран – членов «восьмерки» прошел», – уверен руководитель Центра стратегических исследований Андрей Пионтковский. По мнению аналитика, «возрастающее непонимание и раздражение идет с обеих сторон».
Действительно, Владимир Путин за последнее время не раз выражал недовольство политикой западных государств включая Соединенные Штаты. Сначала, обращаясь к нации 4 сентября, сделал намек на отношения Запада и террористов. «Одни хотят оторвать от нас кусок «пожирнее», другие им помогают.
Помогают, полагая, что Россия – как одна из крупнейших ядерных держав мира – еще представляет для кого-то угрозу. Поэтому эту угрозу надо устранить», – говорил народу Путин. Тем, кто не понял намека главы государства, его потом разъяснили гостелеканалы, прямо заговорив об угрозе со стороны Соединенных Штатов.
А в конце минувшей недели на всемирной конференции мэров в Москве, куда, кстати, не приехал ни один представитель Канады и США, Путин вообще упомянул о Мюнхенском сговоре. «Это все равно как если бы Сталин назвал Гитлера инструментом, а Рузвельта и Черчилля настоящими врагами, – замечает Пионтковский. – То, что Запад – наш враг, является глубокой психологической установкой, разделяемой нашим политическим классом, включая самого президента».
Все усиливающееся охлаждение отношений России с западными странами подтверждает и перечень гостей, посетивших нашу страну за последние два года. В 2003-м, если не считать слет глав государств на 300-летии Санкт-Петербурга, к нам заезжали в основном представители Азиатского континента. В январе у нас гостил премьер Японии Коидзуми, в феврале – глава Пакистана Первез Мушарраф, в апреле – президент Индонезии Мегавати Сукарнопутри, в мае – председатель КНР Ху Цзиньтао, в сентябре – наследный принц Королевства Саудовская Аравия Абдалла ибн Абдель Азиз Аль Сауд, в ноябре – глава правительства Индии Атал Бихари Ваджпаи. Казалось, в нынешнем году в Москву один за одним должны потянуться главы европейских стран. Но этого не произошло. Единственным исключением стали наиболее лояльные Кремлю западноевропейские лидеры – немецкий канцлер, французский президент и итальянский премьер.
Любопытно, что прозрачные намеки российского руководства в отношении западных стран совпали с заявлениями о том, что страна находится в состоянии войны с международным терроризмом. Возникает закономерный вопрос: кто будет партнером России в этой войне? Ответ на этот вопрос любопытен еще и в связи с тем, что официальная Москва уже не повторяет свой излюбленный тезис о стратегическом союзе с Индией и Китаем.
Дарья Гармоненко