Опрос подготовила Борис Немцов, сопредседатель «Комитета-2008»
Естественно, речь идет о тенденции. Которая очень проста: власть не терпит ярких людей и пытается с гражданами, которые собой хоть что-то индивидуальное или необыкновенное представляют, разобраться в том или ином виде. Серая власть – серые люди. Вот, собственно, и вся тема.
Ирина Хакамада, лидер партии «Свободная Россия»
Понятно, что это тенденция. Которая демонстрирует модель контролируемых СМИ. Да, она будет развиваться дальше. Потому что для того, чтобы эту тенденцию изменить, нет политического желания у правящего класса в лице партии власти и президента. Нет и рынка, который бы смог внедриться в эту сферу и создать альтернативные СМИ. Остается интернет – но его, по-моему, тоже пытаются контролировать. Ничего нам не светит. Надо бороться в рамках гражданского общества. Если оно не будет бороться, то, значит, фактически соглашается с ситуацией.
Алексей Митрофанов, депутат Государственной Думы, фракция ЛДПР
Это тенденция. Дело в том, что наступила новая эпоха и соответственно старые герои и герои той эпохи, когда надо было будоражить сердца и умы, уходят вместе с ней. Это закономерный процесс. Бюрократия укрепилась, усилилась, и ей никто не нужен сейчас. В 90-е годы проходил процесс складывания новой бюрократии – способом свободной игры. Сейчас все сложилось, и никому не нужны все эти острые передачи. Заключен договор внутри бюрократического класса. Потом, когда эта команда рассыплется, когда будет строиться и рваться к власти новая бюрократическая группировка, тогда потребуются все те, кто может принести компромат на старую команду, кто может взорвать ситуацию, понравиться людям и т.д.
Вячеслав Игрунов, Институт гуманитарно-политических исследований
Безусловно, увольнение Парфенова укладывается в тенденцию, которая существует уже много лет. Она представляет собой стремление создать управляемое телевидение. Эта проблема, конечно, касается не только данной частной ситуации или какой-то другой. Потому что в одних случаях такие увольнения могут быть вполне оправданными, в других – притянутыми за уши, в третьих – совершенно искусственными. Но тем не менее все, что происходит, конечно, ведет к созданию более управляемой прессы. Я хотел бы сказать, что нашу страну не ожидает ситуация, в которой свободная пресса будет полностью отсутствовать. После революции, которую мы пережили в конце 80-х – начале 90-х годов, в России появилось столько возможностей для свободы выражения мысли, что просто сделать всех молчаливыми и послушными совершенно невозможно. Однако большая часть населения согласна принять управляемую прессу. Многих людей вполне устраивают те СМИ, которые сейчас у нас есть, и поэтому сегодня выживут только отдельные газеты – причем именно газеты, вряд ли и телевидение, поскольку оно слишком дорогое, для того чтобы выжить в этих условиях. Что нас ждет? Останется небольшое число свободных газет и большое количество свободного интернета. Вообще же прервать свободу мысли, свободу информации сегодня совершенно невозможно.
Сергей Марков, Институт политических исследований
Увольнение, возможно, лучшего журналиста нашего телевидения не может быть частным случаем. Конечно, это тенденция, которая свидетельствует о следующем: на федеральных телеканалах сужается поле плюрализма, сохраняющееся пока в некоторых газетах и журналах. Это тревожный факт. Но напрасно было бы искать здесь злоумышленников: действуют спонтанные механизмы свертывания – вместо механизма увеличения представленных точек зрения. Второе. Трудовые споры в условиях нашего дикого капитализма решаются так, что начальник всегда прав, и Парфенов выступал как раз за такой капитализм. То есть он получил то, за что боролся. Эта гиперлиберальная идеология отрицает солидарность. Она ставит наемного работника лицом к лицу перед владыкой-менеджером и в этом смысле антигуманна.
