Анатолий Костюков Завтра Совет Федерации одобрит закон об обороте земель сельскохозяйственного назначения. Положительное решение верхней палаты гарантировано более чем надежно. Вчера закон был поддержан профильным комитетом СФ, а здесь доля его противников значительно выше, чем в целом по палате.
Прения сенатских аграриев были мирными по тональности и вполне формальными по содержанию. Ораторы воздерживались как от уподобления закона историческому манифесту Александра II, так и от обзывания его актом продажи родины. Средневзвешенная оценка агропродовольственного комитета: закон, разумеется, имеет изъяны, но без него еще хуже. Воздержаться от более строгих оценок не смог только один сенатор - Николай Кондратенко. Бывший кубанский губернатор, как всегда, сказал, что думал: "Никакого оборота земель не будет. Сейчас на селе нет конкурентной среды, крестьянину покупать землю не на что, он может только продать. А это не оборот - это распродажа". Однако даже Кондратенко выступал без обычной меди в голосе. Видно было, что известный трибун уже осознал тщетность своих попыток переубедить кого-нибудь из коллег. "На Страшном суде мы, конечно, все ответим за это решение, но будет уже поздно", - безнадежно закончил "батька Кондрат" и пошел на заседание другого комитета.
Спорить с Кондратенко никто не стал. По общему мнению комитетчиков, у того закона, который они теперь держат в руках, и того проекта, который был представлен правительством к первому чтению, общее разве что название. Усилиями думских и сенатских аграриев из правительственной "рыбы" удалось сделать вполне пригодный документ, который, по опросам членов СФ, теперь дружелюбно воспринимают не только в федеральном парламенте, но и в регионах.
Этот вывод, судя по всему, недалек от истины. Закон во всех заинтересованных корпорациях оценивается намного позитивнее, нежели исходный правительственный проект. Правда, эту перемену в симпатиях ему обеспечили не только парламентарии, но и сами разработчики. Дело в том, что в проталкивании идеи земельного рынка авторы умело использовали технологию "ложной мишени". Суть ее проста: в проект закона "забивается" какая-нибудь заведомо неприемлемая, авантюрная норма, которая действует на оппозицию, как красная тряпка на быка. Она оказывается в фокусе общественной дискуссии, захватывает все внимание оппонентов, никому уже нет дела до других статей и параграфов, и те остаются нетронутыми. Затем авторы якобы под давлением снимают скандальную статью, и закон проходит без принципиальных потерь.
В законопроекте об обороте сельхозземель такой "ложной мишенью" было разрешение на покупку земель иностранными приобретателями. Страшно разозлив коммунистов, аграрников, губернаторов и простых сельских товаропроизводителей, правительство затем, ко второму думскому чтению, легко согласилось снять вздорную статью, против которой уже успел высказаться даже президент. До сих пор такие приемчики применяли только законотворцы из числа думских радикалов, считалось, что правительству пользоваться подобными методами неприлично. Но вот попробовали - и ничего, сошло как по маслу.
Кроме ложной страшилки разработчики проекта умело встроили в закон приманку, на которую не могли не польститься начальники регионального и районного звеньев. По закону, "право первой покупки" принадлежит субъектам Федерации и органам местного самоуправления. То есть крестьянин, продавая свой надел, обязан первым делом предложить ее своему районному начальнику, а уж если тот откажется, тогда можно будет искать другого покупателя. Понятно, что районные и областные администрации вряд ли захотят становиться землевладельцами, да и денег у них для этого нет, но зато у них есть возможность стать перепродавцами земли. Из местных администраций, таким образом, получатся "серые" земельные биржи, благодаря чему здешние чиновники могут заметно повысить свое благосостояние. При этом они, как и во времена чубайсовой приватизации, могут свободно критиковать московских "плутократов", санкционировавших торговлю самым святым, что есть у народа, - землей. Понятно, что сопротивляться принятию такого закона охотников мало.
