Михаил Ходаренок На прошедшей не так давно научной конференции "Россия в локальных войнах XX века" президент Академии военных наук генерал Махмут Гареев, полемизируя с оппонентами, подчеркнул, что СССР и не мог победить в военном конфликте в Афганистане, ибо перед ограниченным контингентом советских войск даже не ставилась подобная цель. Военачальник отметил, что единственная задача, которую получили соединения и части Советской армии в 1979 г., заключалась в том, чтобы "войти в Афганистан и стать гарнизонами в крупных городах". Затем Махмут Ахметович, характеризуя современные действия американских войск в этой горной стране, с некоторой обидой в голосе резюмировал, что Вашингтон таким образом ставит задачи своим войскам, что вооруженным силам США, в общем-то, и не приходится сегодня воевать в классическом смысле этого слова - большая часть проблем конфликта решается политическими средствами и дальнобойным высокоточным оружием.
В дальнейшем президент АВН не стал развивать эту тему, сосредоточившись на анализе чисто военных действий 40-й армии в Афганистане, однако этими двумя тезисами генерал обнажил одну из самых застарелых и болезненных проблем российского (советского) военно-политического руководства - неумение формулировать однозначные политические цели в вооруженных конфликтах и органически сочетать их с общенациональными интересами и объединяющими идеями государства. Отметим, это хроническое заболевание преследует Россию еще со времен императора Павла I. Именно в годы его правления народу впервые за всю его историю начали навязываться бесконечные войны за совершенно чуждые ему интересы, при этом, как правило, политические задачи очередного вооруженного противоборства широким массам населения (за немногим исключением) оставались неизвестны.
В значительной степени эта практика была присуща многочисленным локальным войнам, в которые был втянут СССР во второй половине XX века. По большей части это было продиктовано исключительно идеологическими целями, однако участие Советской армии в том или ином конфликте являлось для абсолютного большинства советских граждан настоящей головоломкой.
Между тем отсутствие ясных политических целей практически всегда приводит государство в лучшем случае к нулевым, а по большей части к отрицательным результатам, к значительным людским и материальным потерям, подрыву престижа страны, осложнению его положения на международной арене, истощению экономики.
Существует достаточно простая стратегическая формула: сначала определить понятные всем слоям общества политические перспективы в войне, затем сформулировать стратегические задачи Вооруженным силам и наметить способы их решения, расписать виды применяемого оружия и, что немаловажно, спрогнозировать возможные последствия конфликта. Однако эта достаточно незамысловатая последовательность действий российскими политиками и военными по сей день зачастую выполняется в обратном порядке: политические цели, понятные всему обществу, не определяются, задачи перед войсками формулируются достаточно туманно, а кампания начинается, как правило, с неудач, поражений, отрицательные последствия которых войска потом ликвидируют большой кровью.
Эта печальная особенность имеет стойкую тенденцию к усилению. Поистине символичным для ответов на многие вопросы представляется случай с захватом нашими десантниками аэродрома в Слатине, неподалеку от Приштины - столицы автономного края Косово. Обществу и поныне он подается по меньшей мере как подвиг. Однако на самом деле это печально традиционный и вопиющий дисбаланс между военно-политическими целями и средствами их достижения, яркое свидетельство особенностей мышления наших политиков и генералов в прогнозировании обстановки - не более чем на один шаг вперед.
Аэродром захвачен - но что делать дальше? Внезапно выясняется, что политическая подготовка захвата отсутствовала и пользоваться взлетно-посадочной полосой попросту нельзя. Более того, само пребывание российских подразделений в Косово отнюдь не умиротворило албанских экстремистов-сепаратистов и не защитило сербское гражданское население от их мстительной ярости. Слатина - более чем характерный пример бесплодности наших акций тактического уровня при отсутствии продуманной и взвешенной стратегии дальнейших действий. Аэродром, разумеется, мелочь, но что делать нашему воинскому контингенту в окончательно распавшейся стране, и как сегодня увязать это присутствие с интересами общества и государства?
Поскольку перечисленные недостатки носят исключительно системный характер и однообразно повторяются в течение долгих десятилетий, напрасным было бы сводить все дело только к ошибкам отдельных политических и военных деятелей. Чтобы правильно сформулировать цель вооруженного противоборства и увязать ее с национальными интересами страны, надо быть стратегом высокой пробы. В военной стратегии, как известно, собственное мнение важнее всего. Коллективных прогнозов обстановки здесь просто не бывает. В России же самостоятельность, инициатива в работе, твердость в убеждениях никогда не поощрялись. Более того, в карьерном росте эти качества и поныне создают самые серьезные препятствия. А поскольку нет стратегов в Отечестве своем, напрасным было бы ожидать правильного формулирования политических целей войн и конфликтов, равно как и последующих стратегических успехов.
