Марина Волкова - АНДРЕЙ НИКОЛАЕВИЧ, какие выгоды Россия могла бы получить от высоких цен на нефть?
- В первую очередь следует обратить внимание на то, что в последние десять лет цены на нефть колеблются вокруг тренда, имеющего тенденцию к снижению. Значение тренда реальных цен на нефть в начале десятилетия составило около 17 долларов в ценах 1990 года. К концу десятилетия он спустился до 15 долларов.
Во-вторых, совершенно ясно, что на смену относительно высоким ценам на нефть сегодня очень скоро придут более низкие цены. Откат в обратную сторону абсолютно неизбежен.
Краткосрочные колебания цен на нефть предопределяются рядом факторов. Одним из них - со стороны спроса - является динамика экономической активности в мире: динамика ВВП или промышленного производства, другим - со стороны предложения выступает - динамика ввода мощностей по добыче нефти. Высокие цены на нефть в течение длительного времени делают рентабельной добычу нефти в тех районах, которые считались до этого неэффективными. Увеличиваются инвестиции в добычу нефти, начинается разработка новых скважин, производство нефти увеличивается.
С другой стороны, темпы экономического роста мировой экономики сейчас находятся на самом высоком уровне за последние 10 лет. По последнему прогнозу МВФ и Мирового банка, в этом году они составят 4,7%, а могут достичь и 5,2%. Однако в последующие годы ожидается замедление экономической динамики. Совместное действие этих факторов приведет к тому, что нефти будет производиться больше, а спрос на нее будет падать, что неизбежно приведет к снижению цены.
- Но пока они все-таки высокие и держатся на этом уровне довольно давно. Что может сделать Россия в такой ситуации?
- Нам надо прежде всего решить, на что ориентироваться в среднесрочной перспективе, - на исключительно высокую цену или же на разумно-консервативную. То, что в бюджет заложены прогнозные цены на нефть в размере 21 доллара за баррель, с точки зрения некоторых депутатов Думы, является сверхпессимистичной оценкой. С моей точки зрения, это сверхоптимистично. А если цена на нефть в следующем году окажется ниже 17-18 долларов за баррель? Бюджет может оказаться в очень тяжелом положении.
Было бы разумнее в дальнейшем рассчитывать обычный бюджет исходя из чрезвычайно консервативного прогноза цен на нефть - по минимальной цене, достигнутой в последние годы, - скажем, по 10 долларов за баррель. Эти деньги, судя по всему, мы получаем гарантированно. Доходы же от нефти при повышении ее цены выше 10 долларов за баррель следовало бы направлять в специальный фонд, который можно назвать фондом будущего поколения, фондом погашения государственного долга, фондом выживания, фондом проблем 2003 года - как больше понравится. Главное же заключается в том, что характер использования средств этого специального фонда должен принципиально отличаться от характера использования средств регулярного бюджета.
- Правительство фактически пытается сейчас сделать то же самое, просто не объявляя о создании этого фонда.
- Отчасти да. Но наше предложение заключается в том, чтобы это институционализировать. На самом деле создание фонда - это часть более широкого предложения о реорганизации бюджета. Согласно этой реорганизации бюджет делился бы на две части: на бюджет текущего и капитального характера. Фактически такая схема существовала в Российской империи до 1917 года. Скажем, большая часть налогов текущего характера, таких, как налог на прибыль, налог на добавленную стоимость, идут на текущие цели. А в капитальный бюджет закладываются доходы от приватизации, реализации имущества, поступления от погашения долга нашей стране, а также рентная составляющая от продажи той же нефти. Все, что выше 10 долларов за баррель, идет в капитальный бюджет.
- Но при низких ценах на нефть исполнять бюджет тяжеловато. Когда цена на нефть была в районе 10 долларов за баррель, пошло накопление долга бюджетникам.
- Как раз наоборот. В сентябре-декабре 1998 года цена на нефть падала, в то же время началось резкое сокращение задолженности.
- В то время начал срабатывать девальвационный эффект.
- Во-первых, у нас девальвация не прекращалась более десяти лет. Во-вторых, сама девальвация к вопросу задолженности бюджетникам не имеет прямого отношения. Возникновение задолженности связано с не полным исполнением бюджета, с тем, сколько средств собирается в бюджет, с тем, каковы реальные обязательства бюджета по отношению к бюджетникам. Сыграла свою роль не столько девальвация, сколько уменьшение реальных обязательств бюджета по отношению к бюджетникам.
- Давайте вернемся в настоящее. На что должны идти деньги из этого фонда или второго бюджета?
- На пассивы долгосрочного характера. Это государственный и прежде всего внешний долг. Он представляет собой самую большую проблему в среднесрочном развитии России. Именно на решение этой проблемы должны направляться основные ресурсы. В среднесрочной перспективе пассивами долгосрочного характера являются пенсионные обязательства. В условиях накопительной пенсионной системы самые большие проблемы возникают при обеспечении тех, кому сегодня 45-50 лет. Сами они за оставшиеся трудовые годы уже не успевают накопить достаточно средств на свою пенсию. Поэтому необходимо финансирование перехода от распределительной пенсионной системы к накопительной. Этот период может занимать 10-20 лет.
- А стимулирование производства - это не проблема?
- Теоретически не исключено финансирование некоторых инфраструктурных проектов за счет государственных средств. Лично я не являюсь большим сторонником государственных инвестиционных проектов в силу их известной неэффективности. Вряд ли следует за счет государства финансировать легкую промышленность, хлопковое дело, льноводство, строительство самолетов. Но есть некоторые проекты, которые в принципе могут быть профинансированы из такого фонда.
- А как проконтролировать исполнение этого второго бюджета?
- Так же, как и исполнение бюджета, - через парламент. Капитальный бюджет может быть и не сбалансирован. Это, конечно, нездорово, но возможно, поскольку в качестве источников такого бюджета могут входить, например, и долгосрочные целевые зарубежные кредиты. В принципе такая система разделения бюджетов должна находиться под контролем законодательной власти и быть понятной для исполнения.
- Кто будет принимать решение, на какие цели направлять деньги?
- Естественно, правительство.
- Премьер-министр, судя по его заявлениям, не горит желанием распределять дополнительные доходы...
- Если речь идет о перспективе, то средствами капитального бюджета должно распоряжаться правительство. Если же о конкретных дополнительных доходах в 2001 году, - то это результат соглашения с Госдумой.
- Тем не менее правительство уже предложило примерную схему их распределения, а Госдума ее одобрила.
- Я считаю, что она не совсем удачна.
- Почему, ведь там половина дополнительных доходов идет на погашение внешнего долга, что, как вы считаете, и является приоритетным для России?
- С моей точки зрения, на погашение внешнего долга надо было бы отправлять все средства. Более приоритетных вещей, чем снижение долговых обязательств, сейчас нет. Есть, конечно, другие цели, но они другого уровня.
- Вы говорили об этом с президентом?
- Мы о многом говорили.
- Не любите вы отвечать на подобные вопросы.
- Почему?
- Тогда скажите, вы часто с президентом встречаетесь?
- Встречи происходят регулярно.
- Все инициативы правительства дают вам на экспертизу?
- По-разному. Это зависит от документа.
- По поводу налоговой реформы с вами советовались?
- Естественно. Любые решения - это плод коллективного труда. Вообще работа в правительстве, в администрации - это командная игра. Поэтому в конце концов принимаются только те решения, по поводу которых у значительного числа участников есть согласие.
- Когда-то вы сказали, что правительство, которое затеет налоговую реформу, направленную на снижение ставок, не удержится у власти и четыре месяца...
- Я такое говорил?
- Да. На "круглом столе", который проходил в нашей газете.
- Очевидно, я имел в виду не снижение ставок, а снижение реального налогового бремени. Реальное налоговое бремя пока не уменьшилось, а возросло. В течение последних пяти лет - в 1995-1999 гг. - совокупное налоговое бремя составило около 30% ВВП.
В этом году поступление налоговых доходов можно оценить в 40 с лишним процентов ВВП. То есть увеличение налоговых сборов составило около 10% ВВП за год. Поэтому слова, которые я сказал, пока еще, видимо, сохраняют свою силу.
