Кремлевское спокойствие победителя

Путин и его послание были доступны журналистам только через телевидение.
Фото Фреда Гринберга (НГ-фото)

В ПОСЛЕДНИЕ годы президентское послание Федеральному собранию стало не более чем данью "демократической традиции". Депутаты, главы регионов и специально приглашенные собирались в Кремле, чтобы не столько послушать президента и получить текст послания, который в последствии отправлялся на полки чиновничьих библиотек, сколько самовыразиться в кулуарах.

Впрочем, несмотря на то что в этом году организаторы мероприятия максимально попытались избежать пересечений с предыдущими посланиями и по формату, и по смысловой нагрузке на единицу печатного текста, Федеральное собрание практически в полном составе использовало это мероприятие как повод поговорить прежде всего о себе, а потом уже о президентском послании. Во многом этому способствовало и то, что депутатам и главам регионов до последнего момента то, что собирается сказать Владимир Путин, который, по свидетельству очевидцев, накануне правил, читал и снова правил послание до двух часов ночи, было известно лишь в общих чертах. Почти же часовая речь президента не позволяла рассчитывать, что нормальный взвешенный политик пойдет на мгновенное комплексное осмысление того, что хочет сделать со страной Владимир Путин. Поэтому большинство комментариев сводилось к мало что значащим характеристикам: "нормальное (хорошее, крепкое, интересное) послание".

Естественно, наибольший интерес у всех, кто участвовал в этом мероприятии, и до и после речи президента вызывала федеральная реформа. Поскольку ключевой фразы о необходимости менять Конституцию так произнесено и не было, да и с национальной идеей в послании также не сложилось, изменение принципов формирования верхней палаты парламента стало темой номер один и для депутатов, и для региональных лидеров. Сухой остаток губернаторских высказываний заключался в том, что после реверансов в сторону президента, которого они готовы поддержать практически во всех начинаниях, сдавать без боя Совет Федерации они не собираются. Кто-то был более эмоционален, как, к примеру, глава Чувашии Николай Федоров, щедро раздававший негативные комментарии до последнего остававшегося в Кремле журналиста. Кто-то - менее, как, например, кемеровский губернатор Аман Тулеев, который хоть и хвалил президента, но не преминул назвать согласительную комиссию двух палат "ликвидационной".

Рассуждения на тему, как жить двум палатам парламента дальше, не ограничивались простой реакцией на инициативы президента. Некоторые политики публично подыскивали контрмеры на президентские законопроекты, активно обсуждая идею Бориса Березовского создать партию губернаторов. Обычно крайне осторожный в высказываниях глава Татарии Минтимер Шаймиев заявил: "Когда Березовский говорит, это выстрадано. И я думаю, к его словам надо прислушиваться". Сам же инициатор дискуссии помимо ставших уже дежурными пассажей о движении к тоталитаризму, которое тем не менее не мешает Борису Абрамовичу держать, по его словам, капиталы в России, пошел еще дальше. Он пообещал создать думскую фракцию, расколоть большинство в нижней палате парламента и создать настоящую оппозицию действующей власти.

Впрочем, не только политидеи Березовского пользовались популярностью среди губернаторов. Видимо, сам того не подозревая, московский мэр выступил с Борисом Березовским единым фронтом по поводу всяческих опасностей, которые таит в себе нынешнее состояние экономики. Правда, если Борис Березовский четко определил сроки грядущего экономического кризиса январем-февралем следующего года, Юрий Лужков был более осторожен, заявив, что перестройка политической системы может стать причиной его возникновения.

Однако этим вольности московского мэра и ограничились. Не так давно приобретенная манера держаться на подобного рода мероприятиях как можно тише дала себя знать и на оглашении президентского послания. Лужков после речи президента отделался лишь дежурными фразами, а в зале, где происходило единение двух палат парламента и президентской власти, выбрал себе место в предпоследнем ряду. Его охрана, как и других губернаторов, по каким-то причинам решивших, что в Кремле им может угрожать смертельная опасность, осталась за дверями. Сами же слушатели президента при входе в зал должны были предъявить удостоверение личности и записаться в регистрационной комиссии. Явка, хоть была и не стопроцентной, но все-таки достаточно высокой в сравнении с предыдущими годами. Самыми дисциплинированными оказались приглашенные: из 158 человек посмотреть на президента изъявили желание 158. "Конституционно закрепленные" же слушатели оказались чуть менее благодарными: из 620 пришли около 590. Даже лидер "ЯБЛОКА" Григорий Явлинский, не слишком жалующий демонстрацию единения с властью, все-таки побывал в Кремле и даже посильно похвалил президента за некоторые аспекты экономической реформы.

Впрочем, нельзя сказать, что президентское послание, начало которого, как спектакль в театре, ознаменовалось третьим звонком, добавило оптимизма по крайней мере трети всех прибывших. Большинство губернаторов, даже из числа тех, кто не решался открыто критиковать федеральные реформы, а ограничивался выпадами в адрес Госдумы, уходили из Кремля достаточно напряженными. Депутаты, напротив, ощущали себя вполне комфортно, большей частью вяло высказываясь о реформе Совета Федерации. И лишь склонный к эпатажу лидер ЛДПР, полемизируя сам с собой, позволил вставить шпильку региональным лидерам. На собственный вопрос, а делается ли что-то в стране, Владимир Жириновский ответил: "Как же не делается! Следователи работают".

Президентская же команда вела себя тихо, с присущим победителю спокойствием. Ключевые сотрудники администрации в зал, где президент обращался к Федеральному собранию, прошли другими, внутрикремлевскими, путями. Стремительно и почти незамеченными туда проследовали и президентские полпреды. И даже обычно весьма общительный Сергей Кириенко не горел желанием выступать перед прессой.

ЭКОНОМИЧЕСКАЯ часть ежегодного послания президента оставляет двойственное впечатление. С одной стороны, глава государства в очередной раз подтвердил свое намерение следовать либеральным идеям реформирования экономики, что в принципе должно стать ответом некоторым экспертам, уже начавшим сомневаться в искренности предыдущих либеральных обещаний президента, явно демонстрирующего расположенность к усилению авторитарных принципов управления страной.

С другой стороны, те трудности, которые могут возникнуть уже на начальном этапе реформирования экономики по Путину, настолько очевидны и сильны, что заставляют с большой долей скептицизма подходить к прогнозированию результатов реализации планов нового руководителя государства. И дело тут даже не столько в том, насколько радикальны в нынешних экономических реалиях эти планы, сколько в отсутствии в административной машине государства чиновников, полностью разделяющих взгляды нового руководителя государства.

Как полагают эксперты, для осуществления программы президенту придется провести еще и настоящую кадровую революцию, призванную тотально обновить аппарат. Причем речь идет не столько даже об администрации президента и федеральном правительстве, сколько об региональном уровне. А сделать это будет не так уж и легко. У государства может просто не хватить средств на покупку интеллектуалов, работающих сейчас в частном секторе. Но делать это все равно придется, если государство, конечно, не хочет лишь омолодить отечественную бюрократию.

Собственно говоря, необходимость кадровой реформы видна уже сейчас. Ведь многие предложения президента, повторенные им в субботу, были оглашены еще несколько месяцев назад. Здесь и защита прав собственности, и обеспечение равных условий конкуренции, и освобождение предпринимателей от административного гнета, и снижение налогового бремени, и развитие финансовой инфраструктуры, и проведение реалистичной социальной политики. К этому списку можно причислить и введение частной собственности на землю, за что президент высказался в своем послании Федеральному собранию, и устранение необоснованных преференций и льгот, и ужесточение процедуры банкротства, и снижение возможностей для чиновников произвольно трактовать нормы закона.

Однако, несмотря на наличие определенных шагов, призванных решить эти задачи, реформа, предложенная президентом, явно начинает буксовать. Так, не удалось добиться быстрого одобрения административной реформы. Явно замедляется темп принятия некоторых налоговых предложений.

Напротив, последние месяцы были ознаменованы целым букетом событий, которые резко ухудшают инвестиционный климат в стране. К этим фактам можно причислить и странную попытку пересмотреть итоги приватизации в России на примере "Норильского никеля", и протест иностранных акционеров против планов Анатолия Чубайса, предполагающего в конечном итоге распродать часть активов одной из крупнейших компаний России - РАО "ЕЭС", контрольный пакет акций которой, кстати говоря, принадлежит государству, и непрекращающиеся столкновения по вопросам собственности.

К числу негативных факторов можно отнести и рост инфляции (вызванный не только политикой Центробанка, но и ростом цен на продовольствие и ростом тарифов на услуги естественных монополий), а также снижение потребительских расходов, которые в мае по сравнению с апрелем снизились на 2%.

И все это происходит на фоне усиления панических настроений экспертов относительно перспектив развития национальной экономики в ближайшие годы. И дело тут даже не столько в том, что уже в конце этого года, если цены на основные товары российского экспорта пойдут вниз, государство может столкнуться с дефицитом средств.

Проблема более глобальна. Дело в том, что уже через пять-шесть лет страна может столкнуться с таким кризисом, по сравнению с которым события 1998 года могут оказаться просто милой шуткой. Как полагают эксперты, в этот период может произойти тотальное выведение из производства основных фондов предприятий, которые к тому моменту просто выйдут из строя вследствие своего старения.

И если в течение этих нескольких лет государство не сможет провести реформы, которые помогут отечественным предпринимателям своевременно устранить эту угрозу, крах национальной экономики просто неминуем.