Владислав Кузьмичев УХОДЯЩИЙ 1999 г. с полным правом можно назвать счастливым годом для российской исполнительной власти. Ни одно из правительств, которое работало до кризиса августа 1998 г., во многом обусловившего нынешние положительные тенденции в национальной экономике, не получало такого подарка от судьбы. Ни правительство Виктора Черномырдина, ни тем более кабинеты Сергея Кириенко и Егора Гайдара не наследовали от своих предшественников ни стимуляторов промышленного роста в виде освободившихся ниш на рынке, ни благоприятной конъюнктуры на мировом рынке нефти - главного экспортного товара России, ни резкого усиления конкурентоспособности отечественных производителей на международных рынках после девальвации рубля.
Во многом благодаря этим подаркам фортуны, даже несмотря на перманентные кризисы, правительству к концу текущего года удалось не только выполнить федеральный бюджет в полном объеме, но даже изыскать средства на дополнительные социальные выплаты.
Однако парадокс нынешней экономической ситуации состоит в том, что ни одно из трех работавших в этом году российских правительств не сможет в полной мере поставить себе в заслугу улучшение ситуации в народном хозяйстве. Трудно те "маленькие победы" - а у каждого правительства они, безусловно, были - причислить к фундаментальным причинам улучшения макроэкономических показателей. Все три кабинета министров (может быть, в меньшей степени правительство Владимира Путина), скорее, просто не мешали развиваться народному хозяйству, сумевшему самостоятельно оправиться после кризиса августа 1998 г. Ни одно из правительств не решилось ни на оздоровление промышленных предприятий, ни на реструктуризацию банковской системы, ни на существенное снижение налогового бремени (за исключением лишь косметического снижения налога на прибыль).
Что же касается правительства Путина, то оно, как отмечают эксперты, хоть и не добилось каких-то ярких побед в экономике, но сумело повернуть взаимоотношения с экономическими субъектами в нужном себе русле. Оно сумело напомнить многим из них, что в России есть власть. Причем власть, которая может не слишком сильно оглядываться на Запад.
Первым из премьер-министров Путин начал эксплуатировать национальную идею. И если в ближайшем будущем этому правительству удастся доказать умение лавировать между давлением Запада и национальными интересами, то это позволит надеяться, что Россия уже в ближайшем будущем сможет начать уверенное движение вверх.
Кроме того, именно правительство Путина фактически нарушило устоявшуюся привычку исполнительной власти работать в аварийном режиме. Именно под его руководством экономический блок правительства начал готовить экономику к финансовой автаркии от Запада, которая, как полагают эксперты, может возникнуть уже в недалеком будущем из-за "слишком независимой" позиции России по вопросу о Чечне. Причем те меры, которые уже предпринял этот кабинет министров, нельзя назвать нелогичными - "сливки" снимаются со сверхприбыльных операций по экспорту нефти, ограничиваются и экспортные поставки дефицитного в России зерна. Именно Путин занялся разработкой стратегии развития нашей страны на долгосрочную перспективу.
Однако ставить оценку этому правительству пока еще рано - лишь будущий год может показать, насколько эффективно может управлять экономикой Владимир Путин. Но об этом чуть позже. Сейчас же остановимся на положительных и отрицательных моментах деятельности всех тех трех кабинетов министров, которые работали в уходящем году.
Сначала о позитиве. Практически все опрошенные "НГ" эксперты признают, если отбросить такой важный фактор, как нестабильность политической ситуации, в этом году в России резко улучшился инвестиционный климат. Как признаются даже западные аналитики, Россия укрепила фундаментальные причины для принятия решений о вложении денег в свою экономику. Здесь и низкая инфляция (вместо прогнозировавшихся 80-200% по итогам года она составит менее 40%), и стабильный курс доллара, и усилившаяся инвестиционная привлекательность многих компаний, увеличивших объемы производства.
Стабильность на макроуровне принесла стабильность и в бюджет. В результате появления дополнительных доходов, возникших не только из-за роста мировых цен на нефть, но и из-за расширившейся налогооблагаемой базы (произошло и наращение производства, и улучшение платежеспособности многих предприятий, а также резко увеличилось число новых налогоплательщиков), правительству хватило и на текущие выплаты федерального бюджета, и на дополнительные социальные расходы. Россия даже самостоятельно изыскала средства на войну в Чечне.
Но самое главное - стабилизация макроэкономических факторов (и в этом, безусловно, заслуга правительства Примакова и председателя Центрального банка Виктора Геращенко), в условиях отсутствия у кабинета министров значимых финансовых рычагов для стимуляции производства компании смогли самостоятельно расширить свое производство и вытеснить импорт с внутреннего рынка. Мало того, пожалуй, впервые за все годы реформ компании пошли не на повышение цен, а на сокращение собственных расходов, что свидетельствует уже о начале оздоровления российской экономики на микроуровне.
Впрочем, были у правительства России и серьезные просчеты. Из-за отсутствия развития нормативной базы, из-за слабости системы наказания за нарушения в вопросах собственности тот же инвестиционный климат был весьма сильно подпорчен возможностями слишком вольно трактовать права акционеров в России. В этом году РФ чуть было не рассорилась с очень крупным иностранным инвестором - "Би Пи-Амоко". В результате даже те фундаментальные улучшения, которые бы стимулировали возобновление инвестиций со стороны западных предпринимателей, были фактически сведены на нет.
Дорого обошлось России и пренебрежительное отношение к западным кредиторам, которое позволяли себе чиновники из кабинета министров Евгения Примакова. В результате практически весь первый квартал финансовая система России буквально трещала по швам.
Были весьма серьезные промахи и у других кабинетов. Бензиновый кризис, который разразился в нашей стране в конце весны уже в бытность премьером Сергея Степашина, грозил уничтожить все те положительные факторы, которые получила промышленность после девальвации рубля. Если бы кризис продолжился хотя бы до середины осени, завершение сезонного летнего снижения цен тогда сопровождалось бы резким ростом инфляции и стоимости потребительских товаров на рынке. Правительство Степашина, несмотря на все громкие обещания, устраняло последствия этого кризиса с большим трудом и непростительно очень долго.
Что же касается ошибок правительства Путина, то они не менее серьезны. И связаны они прежде всего с прохождением проекта бюджета на будущий год. Правительство тогда не решилось ожесточать отношения с Думой и пошло на ряд существенных уступок, связанных и с ростом расходов бюджета, и с сохранением налоговых льгот для некоторых закрытых административно-территориальных образований. Провозгласив борьбу с льготами для ЗАТО, кабинет министров так и не смог добиться от Думы устранения всех налоговых поблажек. В результате эффект от широко разрекламированного решения устранить налоговые льготы для внутренних офшоров в России может оказаться минимальным. Просто из одних ЗАТО предприятия "перейдут" в другие.
Не случайно уже сейчас многие эксперты предрекают, что весной будущего года правительство будет вынуждено пойти на пересмотр уже утвержденных показателей федерального бюджета.
Главная же проблема, с которой придется столкнуться правительству в будущем году, - проблема урегулирования задолженности. По оценкам экспертов, в будущем году правительству придется выплатить порядка 15 млрд. долл. В эту сумму включаются и те выплаты, которые правительство уже заложило в бюджет, а также то, что оно может недополучить из-за охлаждения отношений с западными инвесторами. А если приплюсовать к этой сумме уже накопившуюся задолженность Лондонскому клубу за 1999 г., то общий долг, который западные инвесторы могут предъявить к оплате в будущем году, превысит 16,5 млрд. долл. Для сравнения можно привести оценку уже утвержденного бюджета России на будущий год - он составляет около 27 млрд. долл.
Если Запад все-таки откажет в финансовой поддержке России, то у нашего правительства, дабы избежать дефолта, останется только три варианта действий. Первый - прибегнуть к массовой эмиссии рубля, чтобы любыми способами скупить на рынке доллары для выплаты внешнего долга. Второй - прибегнуть к погашению задолженности за счет золотовалютных резервов. Третий - резко сократить расходы федерального бюджета.
Все три варианта приводят к одному - резкому снижению уровня жизни уже в 2000 г. и, возможно, социальному взрыву.
Правительство Путина прекрасно понимает угрозу. Любой из этих трех вариантов приводит к резкому падению рейтинга премьер-министра как кандидата в президенты.
Впрочем, как отмечают более оптимистичные эксперты, вряд ли Запад пойдет на такое обострение отношений с Россией. Их оптимизм основывается на следующих факторах. Российская исполнительная власть уже показала невозможность увязки финансовой поддержки с политическими вопросами. Теперь Запад будет стоять перед выбором: либо пойти на обострение отношений и получить ядерную страну-банкрота, где недовольное резким падением и так невысокого уровня жизни население может выйти на улицу с антиправительственными и антипрезидентскими лозунгами, либо согласиться на реструктуризацию (или пролонгацию) долгов и получить стабильно работающего поставщика сырья (говорить о конкуренте пока более чем преждевременно).
Реалисты указывают, что в будущем году события скорее всего будут развиваться по какому-то срединному сценарию. Если в стране и будет рост промышленного производства, то не более чем 1,5-2%.
Российское же правительство, по крайней мере всю первую половину наступающего года, помимо переговоров также будет вынуждено решать дилемму: как удержать рост промышленного производства и расплатиться по долгам. Для того чтобы поддержать промышленный рост, необходимо медленно девальвировать рубль, а чтобы платить по долгам нужно повышать курс национальной валюты.
Что касается прогнозов на более длительную перспективу, то здесь вряд ли возможно что-то сказать однозначно - все будет зависеть от президентских выборов, от того, насколько популистские действия всех участников предвыборной кампании окажутся тяжелы для национальной экономики.
