Дарья Курдюкова.
Сложен и запутан артистический мир.
Иллюстрация из каталога Art Basel Miami Beach
Недавно одна за другой открылись две фотовыставки – XL Галерея показала «Сообщников» Игоря Мухина, RuArts – «Голую богему» Сергея Борисова. Обе – про арт-сообщество и артистизм как образ жизни, написанный на лице и в некоторых случаях на теле.
Выставки неплохие, у Мухина – так даже очень хорошая, но когда их смотришь, думаешь о другом. Подумалось об этом, впрочем, случайно, к размышлениям подтолкнула (почти) незначительная деталь: человек, может быть, впервые заглянувший на такой показ, прельстившийся, скажем, именем фотографа или названием, отметит живую непосредственность снимков, но значительную часть «Сообщников» вряд ли признает (герои работ в экспозиции не подписаны). В «Голой богеме» берут на живца, обнажая и приправляя ню китчем. Вот Иосиф Бакштейн как римский сенатор, обернутый в простыню, в Сандунах. Вот Сергей Африка с фото топ-модели на причинном месте. Несмотря на именитость, героев тут как раз подписали, а показ сделали ироничным шагом современного искусства к народным массам через ню. Двинут ли массы к contemporary art – тем не менее вопрос спорный. Публика не принимает современное искусство, а искусство, в свою очередь, нередко отворачивается от нее.
Комиссар Московской биеннале современного искусства Иосиф Бакштейн одной из целей самой биеннале еще в самом начале считал консолидацию сил в арт-мире. Пожалуй, этот мир сегодня уже можно назвать сообществом, предполагающим и чувство ответственности, и чувство локтя. Та же биеннале ширится, оптом к ней подверстываются многочисленные проекты (хотя их уровень часто биеннальному не соответствует). Публике, правда, часто об этом изобилии остается догадываться – не отлажена инфраструктура, маршруты, в конце концов, мало рекламы. Но об этом уже довольно рассуждали осенью. В то же время при кажущейся консолидации арт-институции не спешили включать в биеннале свои проекты-бестселлеры – скажем, экспозиция Марины Абрамович в «Гараже» туда не вошла.
Но единение в смысле того самого чувства ответственности, гражданственности, если угодно, есть – именно внутри художественной среды. Достаточно вспомнить выступления в поддержку Андрея Ерофеева и Юрия Самодурова группы «Война». Можно, наконец, привести деталь другого ранга, но тоже характерную: за неделю до митинга 4 февраля от одного московского галериста пришло сообщение с приглашением после шествия отогреваться чаем в его галерее┘ Но это скорее дела внутренние.
Что касается выставочной политики, один из непременных ее ежегодных пунктов, превратившийся почти в пунктик, – ретроспективы концептуалистов. Жившее в Стране Советов в полуподполье своей свободы, сегодня это движение обосновалось в музеях-галереях. И публика читает в многочисленных показах другую историю (и искусства, и просто Историю). Даже российский павильон на Венецианской биеннале отдали Андрею Монастырскому с «Коллективными действиями». Но у многих такие архивные выставки навязли в зубах. Кроме того, концептуализм ведь – палка о двух концах.
Поскольку во многом он был замешен на акциях, адекватно воспроизвести которые сегодня сложно – никакие фото/видеодокументации, снабженные длиннющими мудрыми комментариями, что да как, ТОГО действа не оживят. Вот и ходит пытливый зритель, превратившийся в испытуемого читателя, по очередной выставке, скажем, группы ТОТАРТ (сейчас ее показывают в Московском музее современного искусства). Современникам, не говоря уж об участниках, манипуляции художников, например, с заворачиванием куба в бинты в акции «Белый куб» напомнят о многом. Для «свежей» публики текст возле фотографии смысловую завесу приоткроет, но вряд ли впечатлит. Снова искусство становится «междусобойным». А загвоздка в модели экспонирования: либо стоит придумать аналог «реперформансов» Марины Абрамович, либо получается, что документациям акций крупные экспозиции противопоказаны?..
Замкнутость арт-мира распространяется не только вовне, по отношению к публике, но и внутрь самого себя. Как по команде, вдруг слышатся сетования на нехватку новых имен (уж не стенания ли угнетенного Треплева про новые формы?). Площадки же, где бы им давали зеленый свет в московскую тусовку, можно пересчитать по пальцам одной руки. На «Винзаводе» работает СТАРТ. Есть Московская биеннале молодого искусства, но та собирается раз в два года. Еще? С осени в Пуговишниковом переулке проводит выставки Галерея 21, работает она с молодыми, но не с дебютантами. Скоро примеру СТАРТа последует агентство Art Ru (в отличие от СТАРТа, это коммерческая институция). Вот-вот на галерейном сайте стартует прием конкурсных заявок, летом их рассмотрит жюри, а осенью планируют открыть две выставки, персональную и коллективную. Дальше, если все пойдет как задумано, конкурсы в Art Ru станут регулярными.
Не хочу ни с кем спорить и с пеной у рта в чем-то убеждать. Сплоченность внутри арт-мира есть, хотя и тут не все гладко, а вот взаимопонимание современного искусства и публики пока остается проблемой.К
