Дарья Курдюкова.
Антон Белов: "У нас будет больше outdoors-выставок".
Фото с сайта "Гаража"
«Гараж», как и договаривались, освобождает место Российскому еврейскому музею толерантности. А сам переезжает в Парк Горького. О старых и новых направлениях «гаражной» деятельности, альтернативных Парку Горького площадках и павильонах в самом парке, а также о возможном соседстве с Никитой Михалковым и о реакции на выставку Марины Абрамович бельгийской королевы с директором Центра современной культуры «Гараж» Антоном БЕЛОВЫМ поговорила корреспондент «НГ» Дарья КУРДЮКОВА.
– Антон, как я знаю, «Гараж» откроется после переезда не раньше будущего лета?
– «Гараж» – не здание, а пространство мыслей и проектов, в этом смысле он не прекратит свое существование ни на секунду. Будет плавный переезд – сейчас переместимся в офис в Парке Горького, весной–летом откроем временный павильон, а в конце 2012-го – наше первое здание.
– Это «Времена года». Кто его будет делать?
– Рем Колхас с бюро ОMA, скоро мы покажем финальный макет. Помогать будет молодое российское бюро FORM – это Оля Трейвас и Вера Одынь (они участвовали в создании архитектурной структуры выставки Марины Абрамович в «Гараже». – «НГ-антракт»). А с «Шестигранником» Жолтовского еще не определились. В первом здании у нас будет порядка пяти тысяч квадратных метров (сейчас 8,5 тыс. кв. м. – «НГ-антракт»), но функции между помещениями мы пока не перераспределяли – все, как было здесь, сразу откроется во «Временах года».
– Мельниковский автобусный парк – конструктивизм, авангард, а Жолтовский с «Шестигранником» – все-таки уже другая эпоха. Вектор развития «Гаража» с переездом не переменится?
– Ну, Жолтовский – архитектор переходного периода, а «Времена года» вообще строили в 1970-е, это интересный павильон, наверное, он даже ближе к Мельникову по архитектурной структуре. Нам хочется создать научный отдел, запустить книжную серию, еще какие-то мысли есть, но мы не привязываем их к новому зданию, переезд не влияет на внутреннюю деятельность. И направление деятельности мы менять не будем, скорее тут парк будет диктовать свои условия – мы будем больше взаимодействовать с ландшафтной средой и, думаю, будет больше outdoors-выставок.
– Как биеннальный ваш проект «Нужное искусство» в том же Парке Горького?
– Да, именно.
– Возвращаясь к Парку Горького, нельзя не вспомнить директора Третьяковки Ирину Лебедеву – она давно жалуется, что галерее нужно другое здание, поскольку на Крымский Вал далеко ходить. Вас местоположение, судя по всему, не смущает┘
– В Парк Горького, как и в Третьяковку на Крымском, ходить очень близко. Проблема Третьяковки, как вы понимаете, совсем не в этом. Там убогая инфраструктура – просто неинтересно приходить. Положение уникально и замечательно, любой приличный музейный менеджер, который смог бы собрать нормальную команду, сделал бы из этого места конфетку. Скажем, по нашим подсчетам, переезд «Гаража» даст увеличение посещаемости в разы, возможно, из-за того, что мы будем находиться ближе к центру.
– Были альтернативы?
– Да их было штук 30. Мы рассматривали любые варианты – другие гаражи Мельникова, другие конструктивистские здания, просто пустые площадки. Мельниковский ДК «Каучук», недалеко от «Новослободской», – бывшая типография «Огонька», которую проектировал Эль Лисицкий, она потом перешла к НКВД, а позже к ФСБ.
– Последняя хороша для современного искусства! Почему в итоге Парк Горького?
– Так сложилось. Бывает, приходишь, не нравится, потом привыкаешь, вспоминаешь какие-то связанные с этим местом истории. Я вот учился в Институте стали и сплавов рядом и через забор лазил на каток.
– Не было страха из-за бэкграунда парка – аттракционы, детям? Или у вас по Татлину – «искусство – в жизнь»?
– Так мы затем туда и идем, чтобы поменять отношение людей, поменять культуру. У тех, кто там бывал до 1990-го, ассоциации с этим местом хорошие, это за последние 20 лет он пришел к разорению. Год-два, и там будет абсолютно другое место. Мельниковский гараж пустовал почти 30 лет – разве это создает ощущение мертвого места? Вопрос, что вы привнесете, а бэкграунд второстепенен. И потом, там все-таки не казнили людей и нет массовых захоронений.
– Летом появилось сообщение, правда, пока мне не попадалось его подтверждения, что Парк Горького Никите Михалкову предложили как одну из площадок для его кинофестивального дворца, вы об этом знали?
– Я узнал об этом из СМИ, концов не нашел, но искренне повеселился, что Никита Михалков помимо сборов с болванок и дисков теперь еще собирается строить дворец.
– Как вам вероятное соседство?
– Я считаю, что оно невероятно.
– «Гараж» достаточно быстро раскрутился, при этом вам как-то счастливо удалось избежать скандалов. Вы специально не показываете провокативное искусство, на которое могут отреагировать жалобами и уголовными делами?
– Ретроспектива Марины Абрамович была достаточно провокативной. Думаю, дело не в том, что показывать, а как объяснить людям, что это не оскорбление, что, скажем, она встретила Улая и такой-то их перформанс посвящен не издевательствам над Богом, а исследованию человеческой сущности. Претензий не возникает, если внятно рассказать. Мы еще на входе предупреждали людей, куда они идут, сделали бесплатный гид по выставке с фотографиями. К слову, это была одна из самых посещаемых выставок.
– Уильяму Кентриджу, конечно, сложно было с ней тягаться, но выставка тоже была хорошая, к тому же он – спецгость биеннале┘
– Кстати, и Кентридж, и Абрамович сказали, что московский вариант выставки им понравился больше западного. Знаете, к нам приходила королева Бельгии, ей больше понравился Кентридж, а Марина Абрамович вызвала такое возмущение, что она специально здесь задержалась, а потом еще и книгу про нее купила, чтобы изучить. Такой интерес женщины-ровесницы Абрамович – это же важно.
– У вас будут постоянные западные консультанты?
– Изначально у «Гаража» был лондонский офис, который руководил его деятельностью. Меня сюда пригласили именно для того, чтобы Москва начала что-то делать сама. У нас есть консультанты – нам помогает Ханс-Ульрих Обрист, возможно, в будущем году мы перейдем еще на какую-то более близкую ступень. Мы достаточно плотно общаемся с Клаусом Бизенбахом из МоМА. В этом году наши сотрудники начали ездить в Нью-Йорк, в Лондон и смотреть их модели. И многие институции стали приезжать к нам – Королевская академия, Музей Виктории и Альберта, Тейт┘ Для «Гаража» было бы важно иметь репрезентативное лицо на международной арене, но наша арт-сцена пока не поставляет кураторов-звезд, которые могли бы достойно это сделать.
– Виктор Мизиано не подходит?
– Почему же – мы с ним тоже уже начинаем сотрудничество. Со многими идет постепенная работа, и если в следующем году появится человек, который готов будет стать chief curator или помогать искать других кураторов, это будет важный шаг.
– Вы упомянули научный отдел – случайно не собираетесь свою коллекцию собирать?
– Это сложно и дорого. Моя задача как менеджера – в том, чтобы «Гараж» мог самостоятельно зарабатывать на свою деятельность, кстати, в этом году 25% мы заработали сами. В перспективе можно обсуждать и коллекцию, но сейчас это несерьезно. А научный отдел будет связан с изданием книг по современному искусству, которых у нас недостаточно, и с выставками.
– А у издательской программы план какой?
– Скоро мы официально объявим о сотрудничестве с издательством Ad Marginem и тогда раскроем все секреты. Вместе мы будем выпускать по 8–10 книг о современной культуре в год. С одной стороны, это классика теории и философии современного искусства, выходившая на русском давно, маленьким тиражом и с тех пор не переиздававшаяся. С другой – книги, которые вышли за рубежом год-два назад. Их все объединяет одно – их важно прочитать сегодня. Причем это могут быть совсем разные по характеру издания – более или менее увесистые, более или менее академичные, на самые разные темы: о превращениях культуры в эпоху маркетинга, или о Нью-Йорке последних 20 лет, или эссе о крупнейших деятелях современного искусства; будут среди них и работы российских авторов, специально созданные для нашей программы. Думаю, в марте–апреле выйдет первая книга.
– Какой выставкой собираетесь открываться?
– Не хотим рассказывать о новых проектах, пока не будем уверены, что все состоится. Задумок много, тем более что временный летний павильон мы будем строить с известным архитектором – он приезжал неделю назад, и мы вместе все мерили шагами, придумали проект. Но имя пока не назову.
– Западный человек?
– Конечно, западный. Это будет красивый павильон, хотя и временный. А насчет выставок у нас есть предварительная договоренность с правительством Москвы про перформанс-проект, который охватит весь город, и в нем смогут участвовать 500 зрителей. «Гараж» – достаточно герметичная структура, при переезде в Парк Горького мы немного разгерметизируемся, будем стараться еще больше взаимодействовать с публикой.
Понимаете, нам всего три года, и еще недостаточно наработок, чтобы планировать на длительный срок. К тому же маленький штат – всего 80 человек, в то время как любая московская институция – 300–500 человек, а любая иностранная – порядка тысячи. Сложно, когда одна маленькая команда одновременно занимается текущими выставками, проектированием детской комнаты и системой кондиционирования выставочных залов в новых помещениях. У нас молодая, от 25 до 35 лет, команда, без старших консультантов, поскольку поколение 40–50-летних все «вымыто» галерейным бизнесом. И нам каждый раз приходится все делать заново, что непросто – как взаимодействовать с нью-йоркским МоМА, когда он не очень-то стремится помогать, поскольку ты делаешь выставку Абрамович больше и интереснее, чем прошла у них. Или вот Джеймс Таррелл приезжал и сказал, что нужную его работам архитектуру за 30 дней не выстроить, а мы работали, как муравьи, и сделали.
 "Гараж" скоро покинет Бахметьевский автобусный парк, но имя и идея останутся. Фото РИА Новости |
– Наши молодые имена будете искать-показывать?
– Все спрашивают, почему мы не поддерживаем молодых художников. Сегодня большинство русских художников, кураторов и т.д., к сожалению, не готовы производить то, что можно представить на таком же уровне, как западное искусство. Может, они приучены к левацкому дискурсу – мол, не нужно производить продукт. А западное искусство все-таки требует произведения, продукта. Нужно не просто притащить тряпку в кармане, а знать, что ты с ней будешь делать, как ее выставишь и подсветишь. Тяжело работать, когда за два дня до выставки художник все переигрывает, потому что не получилось. У нас с любой выставкой русского искусства проблемы начинаются на уровне ее производства – авторы даже вовремя не присылают работы. Хотя я считаю успешным наш проект «33 фрагмента русского перформанса», который мы показали в Нью-Йорке в рамках фестиваля Performa, – это было приятным исключением.
– Хорошо, кого бы «Гараж» в принципе хотел показать?
– Нам все интересно – очень хочется Фрэнсиса Бэкона в России показать, мечтаем сделать качественную ретроспективу Уорхола, привезти Элмгрина и Драгсета. В Версале недавно была выставка живого классика Бернара Вене – для нашего парка было бы неожиданным представить абстракции против всех устоявшихся реалистических традиций. Почему бы не показать собаку Кунса и не расставить по парку зеркала Аниша Капура? Обсуждается около 60 проектов. Мы себе не ставим рамок. Ведь лучше замахнуться на олимпийский рекорд и немного недопрыгнуть, чем побить рекорд школы.
