Вероника Чернышева Третьим был молодой фоторепортер центральной голландской газеты De Telegraaf Нико Костер. Первым и вторым соответственно – порядок факультативен – Джон Ленон и Йоко Оно. А постель – вполне реальная и конкретная – их брачное ложе в номере 902 амстердамского отеля Нilton, где пара заперлась с третьим не лишним и провела последнюю неделю своего медового месяца в формате социально-политической акции. Ясное дело, не выбираясь из постели, они боролись за свободу. Они так и заявили: мол, лучше лежать в кровати и ничего не делать, кроме любви, ну в крайнем случае – пить кофе, не снимая уютного хилтоновского халата, чем участвовать в дерьме, которое весь этот чертов мир зовет войной во Вьетнаме. В общем, миру – мир, а влюбленным – друг друга!
Из окон отеля виднелись плакаты с лозунгами, написанными руками знаменитых молодоженов: Bed Peace (Мир постели), Hair Peace (Мир волос) – в том смысле, что длинные волосы вообще – это всегда признак свободы, так же как и ничегонеделание в то время, когда все стреляют. Нико Костер запечатлел это все на пленку. Тогда, в 1969-м, прославилась одна-единственная фотография – она была опубликована. Остальные пропадали где-то бесславно вместе с негативами, пока 40 лет спустя дочь Костера Николь не обнаружила их в конверте со своими детскими рисунками. Тогда же Костера посетила мысль о реинкарнации темы «номера 902». Новый проект будет осуществлен в нескольких странах, в каждой будут искать своего Леннона и Йоко Оно. На клонах фотохудожник не настаивает – напротив, для работы над идеей он выработал концепцию «непрямого подобия». По его мысли, от новых героев требуется лишь вызвать ассоциации с ситуацией сорокалетней давности. В Москве идею поддержал директор Московского музея современного искусства Василий Церетели, а один из его соратников подсказал, что лучшей Йоко Оно, чем Ирина Хакамада, не найти. Во-первых, это политический персонаж соответствующего содержания, во-вторых – экстравагатная женщина, в жилах которой течет японская кровь. Местного Леннона выбрал уже сам Церетели – подходящим по степени «андеграундности» он признал художника Сергея Бугаева (Африку). Так пара новых героев оказалась в гостинице «Hilton-Ленинградская». Ирина Хакамада рассказывает, что фотосессия проходила легко и весело, на свою роль она, естественно, согласилась сразу и к выполнению задания подошла творчески. «Я не чужда разным восточным делам и сразу вспомнила высказывание Лао-Цзы: «Все, что произошло, произойдет вновь». Я подумала, почему в нашей стране все плохое происходит по новой, а хорошее – никак. Всплеск призывов к свободе возник и исчез в 1991-м. Так почему бы не повторить его хотя бы с помощью искусства? Нас с Африкой попросили надеть хилтоновские халаты и порисовать, но не копировать плакаты Оно и Леннона, а сделать что-то свое. Сергей размышлял о цвете и форме, а я писала иероглиф «Дух», пытаясь поселить свободу в номере сталинской гостиницы «Ленинградская». Результаты новой фотосессии вывесили в Гагаринском переулке в пространствах лондонско-российской Ravenscourt galleries. Вернисаж был немноголюдным, но стильным. Меню фуршета намекало на то, что главное – дух, то есть было скудным, хотя о протестах против чревоугодия Йоко и Джон, кажется, ничего не говорили.
